Во имя Отца и Сына и Святого Духа!
В сегодняшнем богослужебном чтении мы с вами слышали одну из евангельских притч - иносказательных повествований, с помощью которых Спаситель часто изъяснял тайны Царствия Божия тем, чьё разумение или сердечное расположение затрудняло их восприятие. Толкователи Евангелия называют её притчей "О милосердном самарянине". Она была сказана Господом в ответ на вопрос некоего законника, который, искушая Его, спрашивал: Учитель! что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?
Прекрасный вопрос - и насущный, и весьма уместный. К кому, как не к Тому, Кто пришёл даровать человечеству жизнь вечную, утвердить на земле Царство Божие, обращаться с вопросом о путях к ним приводящих! В других описанных в Евангелиях беседах не размы слышим этот вопрос (или он присутствует неявно, как в беседе с Никодимом). Некоторые вопрошали Христа искренно, желая узнать путь правильной, праведной богоугодной жизни. Но в данном описываемом евангелистом Лукой случае законник искушает Господа. Законники , или книжники , - это каста наученных книжной премудрости иудейских богословов, искусных в знании, толковании, изъяснении и переписывании священных книг. Они являлись учителями народа и пользовались огромным авторитетом, к тому же часто занимали высокие административные должности, будучи, например, членами синедриона. Законник задал свой вопрос с намерением отыскать в ответе Христа нечто несогласное с законом Моисеевым и обвинить Его перед всем народом. Но Христос, зная его помышления, спрашивает знатока закона о том, что сказано в Законе, как он понимает заповеди. В ответе книжника содержится краткое и исчерпывающее определение существа всего Закона: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя. В других беседах Христос Сам теми же точно словами определяет важнейшую заповедь Закона, в которой заключается вся его суть и смысл. Ответ книжника Им полностью одобряется: правильно ты отвечал; так поступай, и будешь жить.
Законник почувствовал в словах Христа неявный укор и в неискренности вопроса, и в недолжном исполнении заповедей, и вынужден оправдываться тем, что в требованиях Закона, якобы, не всё ясно определено. Он сказал Иисусу: а кто мой ближний? В законнических школах того времени, действительно, много занимались этим вопросом и его казуистическими толкованиями. Кто-то утверждал, что понятие ближнего распространяется только на соплеменников - иудеев, кто-то исключал из него ещё и грешников, нарушителей закона, третьи - даже просто необразованных, невежественных в Законе , и т.д.
В качестве ответа на вопрос книжника Христос предлагает ему притчу. Содержание её следующее: Некий человек, идя по пути из Иерусалима в Иерихон подвергся нападению разбойников. Они его ограбили и тяжко изранили, оставив еле живого лежать при дороге. Проходящие тем путём сначала священник, а затем левит, посмотрев на лежащего, прошли мимо. Самарянин же, увидев, сжалился на израненным, обработал подручными средствами его раны (маслом и вином ) и отвёз на своём осле в ближайшую гостиницу. Ухаживал за ним и там, а на следующий день, отъезжая, оставил хозяину два динария с просьбой позаботится о больном до своего возвращения. И даже пообещал возместить издержки, если придётся потратиться сверх оставленной суммы.
На основании этой притчи Христос предлагает законнику самому разрешить вопрос о том, кого считать ближним, и говорит: Кто из этих троих, думаешь ты, был ближний попавшемуся разбойникам?
Обратим внимание, что такой формулировкой вопроса Христос предлагает законнику стать на точку зрения другой участвующей в ситуации стороны. Прежде законник сам признал любовь к ближнему как к самому себе заповедью Божией, сутью всех заповедей. Равносильным выражением заповеди такой любви к ближнему является следующее правило, называемое золотым правилом нравственности: Как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними , общее и для Евангелия, и для Ветхого Завета, и для общечеловеческой этики. Иоанн Златоуст разъясняет эту заповедь подробно: "Хочешь благодеяния получить? Благотвори другому. Хочешь милосердие получить? Милосердствуй ближним. Хочешь похваляем быть? Хвали другого. Хочешь любимым быть? Люби ближнего. Хочешь первенствовать везде? Уступи место другому. Ты себе будь судья, ты будь своей жизни законодавец; и что ты возненавидел, то другому не делай. Через сие зла убегаешь и добродетели следуешь. Не любишь ты поношение терпеть? Не поноси другого. Не любишь ты ненавидимым быть? Не имей ненависти к другому. Не любишь обманываемым быть? И ты другого не обманывай".
Этим золотым правилом может быть оценен всякий наш поступок и проверено наше отношение к другому человеку. Следует только поставить себя на его место и представить себе, какого бы отношения мы ждали к себе в его положении. Именно с такой точки зрения и ставится в заключение притчи вопрос Христа законнику, и, исходя из положения израненного разбойниками, определяется соответствие дел каждого из персонажей заповеди Божией. Хотя ответ по смыслу притчи был очевиден, но, по всеобщему укоренившемуся предубеждению и неприязни между иудеями и самарянами, это признание даётся книжнику с большим трудом, он не в силах даже произнести имени "самарянин", он отвечает: оказавший ему милость. "О чудо! Не священника, не левита назвал Он ближним, но того, кто, по учению, был отвержен от иудеев, т. е. самарянина, чуждого, во многом богохульствовавшего, этого одного Он назвал ближним, потому что он оказался милостивым" (И. Златоуст). Тогда Иисус сказал ему: иди, и ты поступай так же. Эти слова, как евангельская заповедь, обращены и ко всем нам. Поступать так означает поступать не как законник, который вынужденно признал в самарянине ближнего, и то только за оказание им необходимой бедствующему иудею помощи; но поступать как милосердный самарянин, который не разбирал, кто перед ним, единоверец ли, единоплеменник ли, добрый ли человек или нет. Для нас, христиан, не должно быть различий между "своим" и "чужим", когда кто-либо нуждается в нашей помощи. Всякий, кто встречается нам на жизненном пути, - есть наш ближний. И дело заповеданной нам любви - оказать ему необходимое благодеяние.
В Нагорной проповеди Христос говорит нам об этом прямо, без иносказаний:
Вы слышали, что сказано: люби ближнего твоего и ненавидь врага твоего. А Я говорю вам: любите врагов ваших, благословляйте проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас и молитесь за обижающих вас и гонящих вас, да будете сынами Отца вашего Небесного, ибо Он повелевает солнцу Своему восходить над злыми и добрыми и посылает дождь на праведных и неправедных. (Мф.5,43-45).
Любовь к ближнему, по слову Игнатия Брянчанинова, "есть стезя, ведущая в любовь к Богу, во врата Воскресения, во врата Царства Небесного". Итак, потщимся, братия, и подвигнем себя на творение дел милосердия к нашим ближним! И да поможет нам Господь делами стяжать дар совершенной любви, вершины всех добродетелей! Всякий любящий рождён от Бога и знает Бога. Кто не любит, тот не познал Бога, потому что Бог есть любовь (1Ин.4,7-8). Аминь!
Притча о милосердном самарянине, хорошо знакомая каждому христианину, каждый год, каждое десятилетие, наверное, каждый век приобретает для всего христианского человечества особый смысл. Ибо каждый год, каждое десятилетие и каждый век приближает нас к тем последним временам, когда в мире оскудеет любовь.
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.
Притча о милосердном самарянине, хорошо знакомая каждому христианину, каждый год, каждое десятилетие, наверное, каждый век приобретает для всего христианского человечества особый смысл. Ибо каждый год, каждое десятилетие и каждый век приближает нас к тем последним временам, когда в мире оскудеет любовь.
И мы сейчас, дорогие братья и сестры, живем в одно из тех времен, когда действительно кажется, что любви становится все меньше и меньше. Тем значимее для всех нас задуматься над этой притчей. Ибо она произносилась только для тех, кто был тогда рядом со Христом, кто испытывал Его, искушал Его, но произносилась она, прежде всего для нас с вами.
Итак, ко Христу приходит законник, фарисей, человек, наверняка, глубоко верующий. Верующий в ветхозаветный закон, но не верующий еще во Христа, сомневающийся в том, что этот скромный Плотник, дерзновенно поучающий учителей народа, знает истину. И подойдя, с таким заведомым желанием уничижить Спасителя, показать перед всеми Его незнание, он задает Ему, искушая Его, как сказано в Евангелии, в общем-то, простой вопрос, ответ на который должны были знать все. Вопрос о том, что есть первая заповедь.
И Христос, зная, что этот человек искушает Его, отвечает просто и безыскусно. Так, как должен ответить любой, смиренно исповедующий веру в Бога ветхозаветный иудей. Он говорит о любви к Богу и о любви к ближнему. И все.
Эта двойная заповедь о любви к Богу и о любви к ближнему, Ветхим Заветом данная, должна была быть известна всем. Но, видимо, Христос так произносит эти простые слова, что законнику, искушавшему Его, становится очень неудобно, очень стыдно. И, желая оправдаться и перед Христом и перед стоящими вокруг людьми, он задает Ему другой вопрос, на который сам-то он знает ответ. Вопрос о том, а кто есть ближний.
Но Спасителю известны мысли каждого человека. Он знает и все то, что происходит в душе законника. Он уже почувствовал, что горделиво пришедший уничижить Его простым вопросом законник, оказался не только посрамлен сейчас перед лицом многих, Он знает, что и в сердце самого законника произошло какое-то серьезное изменение: что он сам вдруг устыдился своего дерзкого вопроса.
И опять, как будто не замечая, что этот вопрос, обращенный к Нему, имеет какой-то скрытый смысл, Спаситель просто рассказывает притчу, всем нам с вами хорошо известную. Но, наверное, не до конца, не в полной мере осознаваемую и понимаемую. Ведь перед нами не просто рассказ о добром человеке.
Некто, ехавший по дороге и попавший в серьезные испытания, подвергшийся нападению разбойников, лежит, и возможно даже истекает кровью. Этот человек, может быть, даже умирает на дороге. Наверное, он из благочестивых иудеев, которые в этот момент, когда он оказался избит, измучен и брошен на дороге, молился Богу о помощи. И вот он видит на дороге священника, затем левита, представителей того самого ветхозаветного духовенства, к которому ветхозаветные иудеи относились с большим почтением, с большим почитанием. Кто, как не они, казалось бы, должны были прийти ему на помощь? Но они проходят мимо.
Эта тема всем нам, христианам, увы, хорошо известна. Наверное, каждый из нас имел случай, возможно, даже не один раз, убедиться в том, что подчас и священник, и дьякон, служащие христианской новозаветной церкви, тоже могут отличаться по своей человеческой немощи таким же бессердечием и бесчувствием, каким отличались их ветхозаветные предшественники. И тоже, наверное, не раз мимо нас проходили священнослужители, к которым мы, возможно, не в столь драматичной ситуации обращали свои взоры. Это вечная тема и вечный укор всем нам, христианам, и в особенности нам, священнослужителям.
Наверняка, исполнившийся уныния и отчаяния человек, только что отвергнутый священником и левитом, увидел на дороге самарянина, увидел неожиданно.
Надо представлять себе, как иудеи относились к самарянам. Ведь самаряне это был народ, который некогда был единым с иудейским народом. Это были те же самые иудеи, которые за несколько веков до описываемых в Евангелии событий, стали вступать в брак с язычниками, и стали исповедовать ветхий закон совсем не так, как это полагалось делать в соответствии с законом Моисея. Иудеи относились к самарянам даже ХУЖЕ, чем к язычникам. Самарянин воспринимался иудеем, как ВРАГ.
И надо думать, что самаряне к иудеям относились не лучшим образом. И вот когда несчастный иудей, видя перед собой заведомого врага, которого его научили ненавидеть, презирать с самого детства, происходит великое чудо. Этот враг, этот чужой ему человек, не только не проходит мимо него, но спасает его, наверное, от неминуемой гибели. Проявляет к нему доброту, милосердие, сострадание, проявляет то, что всегда оказывалось редким в этом отпадшем от Бога мире. И после того, как милосердный самарянин привозит раненого иудея в гостиницу и оставляет его там, обеспечивая всем необходимым, он проявляет еще и дальнейшую заботу, обещая хозяину гостиницы оплатить все те расходы, которые тот будет иметь, ухаживая за немощным человеком.
Рассказав эту, простую на первый взгляд, историю, Спаситель задает законнику очень серьезный вопрос: кто же в таком случае есть ближний его? а ведь законник был подобно всем ветхозаветным иудеям воспитан в убеждении, что ближним иудею может быть только иудей, исповедующий закон. Не язычник и не самарянин, потому что они-то закона не знают, они закон не исповедуют.
И здесь законник вынужден произнести слова, за которые его же собратья, законники и фарисеи, могли бы осудить. Он говорит о том, что ближний это самарянин. И в этих словах по существу может быть происходит первое исповедание этим самым законником, фарисеем, веры во Христа Иисуса. Ибо он пришел искушать Спасителя, а Спаситель открыл ему великую истину, что любовь Божия распространяется на всех людей, что ближние для него это все люди, независимо от того, какой религиозный закон они исповедуют.
Однако эти слова обращены и ко всем нам. Мы ведь очень хорошо все это, вроде бы знаем, но очень плохо все это исполняем. Особенно мы, христиане, которые лучше других знают о том, что без любви к ближнему НЕТ спасения, именно мы очень часто искушаем ближних своих, и очень часто пытаемся разделить ближних своих на тех, кто наш, христианин, и на тех, кто НЕ наш, НЕ христианин.
И мы не думаем, что мы забываем при этом Новый Завет и возвращаемся в Ветхий Завет. Как будто не было Господа Иисуса Христа, но был и остается лишь ветхозаветный Закон, который делит людей на своих и чужих. И так поступаем мы не потому, что глубока и истова наша вера, и мы так хотим любить православных христиан. Мы так поступаем просто потому, что мы вообще мало кого способны любить, мало кого хотим любить. Потому что это очень трудно любить НЕ только христиан, но и НЕ-христиан. И, как правило, НЕ любя почти никого, мы убеждаем себя в том, что мы любим-то тех, кто достоин любви; ближние наши это те, кто с нами. Кто с нами молится, постится, но отнюдь НЕ те, кто НЕ разделяет с нами труда христианской жизни.
А между тем, большинство из нас принадлежит к тем семьям, которые прошли за предыдущие десятилетия очень сложный путь. Случилось так, что богоборческая власть в нашей стране РАЗДЕЛИЛА семьи на христиан и НЕ-христиан, на православных и безбожников. И много было вражды в этих семьях. Но часто НЕ потому, что христиане ревновали о своей вере, а потому что они с легкостью шли по пути безбожников и учились НЕНАВИДЕТЬ.
Много существует дьявольских уловок в лукавом сердце человека, чтобы НЕ быть милосердным самарянином, а быть жестокосердым фарисеем. И очень часто мы изыскиваем самые различные основания для того, чтобы избавить себя от труда милосердия и сострадания. И всякий раз, когда мы пытаемся себя убедить в том, что мы бедны, мы заняты, мы устали, поэтому мы НЕ можем помочь своему ближнему, когда мы НЕ отзываемся на его скорбь, мы должны вспоминать притчу о милосердном самарянине.
Да, к счастью, не каждый день и не всем нам приходится сталкиваться с ситуацией, о которой повествует нам сегодняшнее Евангелие. К счастью, очень редко приходится сталкиваться нам с тем, что перед нами лежит умирающий человек и некому, кроме нас ему помочь. Но ведь в гораздо более простых ситуациях, когда от нас НЕ требуется такое внимание, такая сердечная забота, какая потребовалась от самарянина по отношению к раненому иудею, очень часто в более простых ситуациях мы НЕ делаем практически ничего. Когда от нас требуется даже не какая-то внешняя материальная жертва, а душевное участие, сочувствие человеку, мы проходим МИМО. Потому что мы устали, потому что нам трудно, потому что мы пребываем в житейской суете. И таким образом, мы ПРЕДАЁМ Христа.
Ибо гораздо извинительней было ветхозаветному священнику и левиту пройти мимо их умиравшего пасомого, нежели нам, христианам, которым Христос открыл во всей полноте истину, пытаться НЕ заметить скорби, несчастья нашего ближнего, каким бы он ни был, что бы с ним ни случилось.
Будем помнить об этом, дорогие братья и сестры. И пусть притча о милосердном самарянине сделает нас, христиан, достойными того призвания, которое обратил к нам Спаситель. Пусть в каждом из нас, не обязательно в такой тяжелый момент, о котором повествовалось в сегодняшнем Евангелии, но пусть в каждом из нас каждый день хотя бы иногда проступает тот самый милосердный самарянин, которого Бог поставил перед всеми христианами примером сострадания и милосердия. Аминь.
Иисус Христос в Иудее.
Притча о милосердном Самарянине
После праздника Кущей Господь остается в Иудее, пребывая где-то неподалеку от Иерусалима и изредка появляясь во Святом граде. В это время возвращаются с проповеди семьдесят учеников, которые с радостью свидетельствуют:
«Господи! и бесы повинуются нам о имени Твоем. Он же сказал им: Я видел сатану, спадшего с неба, как молнию; се, даю вам власть наступать на змей и скорпионов и на всю силу вражью, и ничто не повредит вам; однако ж тому не радуйтесь, что духи вам повинуются, но радуйтесь тому, что имена ваши написаны на небесах. В тот час возрадовался духом Иисус и сказал: славлю Тебя, Отче, Господи неба и земли, что Ты утаил сие от мудрых и разумных и открыл младенцам. Ей, Отче! Ибо таково было Твое благоволение. И, обратившись к ученикам, сказал: все предано Мне Отцем Моим; и кто есть Сын, не знает никто, кроме Отца, и кто есть Отец, не знает никто, кроме Сына, и кому Сын хочет открыть» (Лк. 10:17-22).
Это повествование содержит несколько важных элементов. Итак, апостолы возвращаются после проповеди и с радостью свидетельствуют перед лицом Господа о том, что нечистые духи повинуются им. Спаситель в ответ говорит: «Я видел сатану, спадшего с неба» , - утверждая тем самым, что проповедь апостолов действительно наносила удар могуществу зла, сокрушая его.
Далее Господь изъясняет, что Бог утаил истину и силу, которую апостолы несли в мир, от мудрых и разумных, удостоив этого Своего дара «младенцев» . Кого Господь подразумевает под этим словом? Конечно же, самих апостолов, которых Он избрал на служение, ибо они не были мудрецами и книжниками, не обладали мирской властью, но в большинстве своем являлись простецами, обыкновенными рыбаками, которые последовали за Иисусом в Его странствиях по дорогам Палестины. Этих необразованных людей, истинных младенцев в вере и в мудрости, Господь отсылает на проповедь, и именно их слово посрамляет мнимое всевластие зла. Так происходит потому, что эти посланники несут людям не человеческое учение, а откровение Божественной истины, воспринятое ими непосредственно от Сына Божия, Иисуса Христа, Который один только знает Отца.
С той поры и до наших дней апостольская проповедь продолжается в истории служением и проповедью Церкви, и успех на этом пути зависит не только от силы разума проповедника, его ораторского искусства или способности убеждать других. Никто не станет отрицать, что при прочих равных условиях более убедительным для слушателей будет слово человека образованного, располагающего к себе, обладающего высокими душевными качествами, умеющего быть понятным своим современникам. Такой проповедник благодаря его личностным достоинствам более успешно преодолевает средостение между словом Божиим и людьми, чье восприятие во многом определяется культурным и образовательным уровнем, воспитанием, образом мыслей, ценностными ориентациями, наконец, стереотипами и предубеждениями.
Однако нужно помнить: даже если проповедник не способен говорить ярко и убедительно, то Слово Божие этим не умаляется, ибо само по себе это Слово обладает огромной силой, способной преобразить внутренний мир человека. И если на вашем жизненном пути не встретился проповедник, сумевший донести до вас смысл Божественного слова, не смущайтесь, но с верой и надеждой приступайте к самостоятельному изучению Священного Писания. В наш просвещенный век существует множество возможностей самостоятельно прикоснуться к Божественной Истине. И если человек имеет душевное стремление и готовность открыть свое сердце Божественным глаголам, Сам Господь дарует ему разум и духовные силы для усвоения проповеди Церкви, даже если не будет рядом талантливого и красноречивого проповедника.
По возвращении апостолов с проповеди произошло еще одно важное событие, описанное евангелистом Лукой:
«И вот, один законник встал и, искушая Его, сказал: Учитель! что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную? Он же сказал ему: в законе что написано? как читаешь? Он сказал в ответ: возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душею твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего, как самого себя. Иисус сказал ему: правильно ты отвечал; так поступай, и будешь жить. Но он, желая оправдать себя, сказал Иисусу: а кто мой ближний? На это сказал Иисус: некоторый человек шел из Иерусалима в Иерихон и попался разбойникам, которые сняли с него одежду, изранили его и ушли, оставив его едва живым. По случаю один священник шел тою дорогою и, увидев его, прошел мимо. Также и левит, быв на том месте, подошел, посмотрел и прошел мимо. Самарянин же некто, проезжая, нашел на него и, увидев его, сжалился; и, подойдя, перевязал ему раны, возливая масло и вино; и, посадив его на своего осла, привез его в гостиницу и позаботился о нем; а на другой день, отъезжая, вынул два динария, дал содержателю гостиницы и сказал ему: позаботься о нем; и если издержишь что более, я, когда возвращусь, отдам тебе. Кто из этих троих, думаешь ты, был ближний попавшемуся разбойникам? Он сказал: оказавший ему милость. Тогда Иисус сказал ему: иди, и ты поступай так же» (Лк. 10:25-37).
Когда мы рассматривали Заповеди Блаженств, то подробно говорили о милосердии и милости. Эти слова синонимичны, но слово «милосердие», образовавшееся от сложения понятий милости и сердца, делает более прозрачным смысл того, что есть милость. Милосердие есть душевная способность человека откликаться на чужую боль, свойство сострадать, входить в переживание другого. Если мы отстраненно, сугубо извне, или, как некогда говорили, вчуже, воспринимаем чье-то страдание, если наше сердце не откликается и не соучаствует ближнему, если мы не способны переживать боль другого человека, как свою собственную, то в нашей жизни нет места милосердию.
Сегодня идея милосердия в ряде случаев становится данью моде, хорошему тону и престижу, делается расхожим понятием, постепенно утрачивающим изначальный смысл в формальных и даже подчас спекулятивных акциях, рассчитанных на внешний эффект. Ныне о милосердии всуе толкуют на всех углах, причем безо всякого представления об объеме и характере той духовно-нравственной реальности, которая заключается в этом понятии. Подлинное милосердие - это всегда пронзительное эхо чужой боли в глубине нашего собственного существа, это совместное страдание с другим человеком.
Противоположностью милосердию является отчужденность, бесчувствие, безразличие, безжалостность, и этими пороками, к сожалению, глубоко поражено современное общество. Много ли сердец откликается сегодня на горе и скорбь беженцев, влачащих жалкое существование в условиях, не достойных человека? Люди среднего возраста и особенно старшего поколения хорошо помнят, как еще несколько десятков лет назад человек, вдруг потерявший сознание на улице, всегда мог рассчитывать на помощь, поддержку и заботу оказавшихся рядом сострадательных и сердобольных прохожих. А сегодня? Я знал женщину, с которой случился инсульт и которая скончалась прямо на улице в центре Москвы. Но умерла она не от этой страшной болезни, а потому, что замерзла, будучи не в силах пошевелиться, и это совершилось на глазах сотен людей, однако ни одна живая душа не пришла ей на помощь в ее последний час. Она ушла из жизни потому, что не нашлось милосердного самарянина. Будем же помнить: если постоянно не выпалывать ростки бесчувствия в душе, то на их месте очень скоро вырастают тернии жестокосердия и бесчеловечности.
Кто твой ближний? Тот, кто сотворил тебе милость. Почему так? Потому что, когда один человек делает доброе дело по отношению к другому, он духовно соединяется с тем, кому благодетельствует. Распад нормальных межличностных и общественных отношений, взаимное отчуждение людей и разлад в их собственных душах - результат того, что милосердие постепенно уходит из нашей повседневной жизни.
Но в нем равно нуждаются как тот, кто совершает дела милосердия, так и тот, на кого оно направлено. Оно также необходимо для здоровья общественного организма, потому что милосердием созидаются и упрочаются невидимые, но жизненно необходимые связи, соединяющие людей, исцеляются и облагораживаются человеческие взаимоотношения, восстанавливается утраченное нравственное единство народа.
Во имя Отца и Сына и Святаго Духа.
Однажды ко Христу подошел законник, который спросил: "Учитель, что мне делать, чтобы наследовать Жизнь Вечную?" Господь на этот вопрос говорит: "В законе что написано? Как читаешь?" Законник ответил: "возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею душою твоею, и всею крепостию твоею, и всем разумением твоим, и ближнего твоего как самого себя" (Лк.10:27).
"Кто мой ближний?" - этот вопрос, братья и сестры, часто встает перед каждым из нас. На этот вопрос Господь отвечает притчей о милосердном самарянине. В ней говорится о человеке, который шел из Иерусалима в Иерихон и на него напали разбойники.
Эти слова обращены ко всем нам, братья и сестры. Это нам Господь велит поступать также как милосердный самарянин по отношению к каждому, кто встретится нам в жизни. Всякого мы должны принимать как нашего ближнего. Мне вспоминается эпизод из жизнеописания святителя Павлина епископа Ноланского. Он жил в конце IV начале V веков на территории современной Франции, - тогда она была еще православной. Однажды к нему пришла женщина и сказала, что её сын попал в плен. Для вызволения из плена нужна большая сумма денег, - у нее денег не было. И она просила епископа сделать всё, чтобы выкупить сына из плена. Но и у святителя так же не было денег. Тогда он повелел вдове: "Продай меня и выкупи своего сына, или же отдай меня в рабство взамен сына". Вот так поступил христианин, который исполнил слова Христа в своей жизни.
В житии преподобного Макария Египетского тоже есть интересный эпизод. В египетской пустыне монахи жили на некотором расстоянии друг от друга. И вот Макарий узнал, что один из монахов умирает. Макарий идет по пустыне, приходит в келью этого монаха, падает ему на грудь и спрашивает каково же его последнее желание, что он может сделать для умирающего человека. А монах говорит ему: "Макарий, как мне хотелось бы вкусить сейчас простой лепешки". Тогда Макарий спешит в город, чтобы купить эту лепешку, и бегом, не взирая ни на расстояния, ни на пустынный зной, обратно к умирающему собрату. Вот так поступал преподобный Макарий Египетский.
Это уроки того, как мы должны поступать. Не осуждать, не злобиться друг на друга, не желать друг другу плохого. Вдумайтесь в то, какой смысл заложен в хорошо известное нам слово милосердие? Это милое сердце, наполненное любовью и состраданием. Дай Бог, чтобы у нас было такое сердце. Возможно, мы в первый раз видим человека, которому нужна наша помощь, - остановимся, поддержим его, поможем и позаботимся о нем. И мы должны помнить, что милосердие может быть не только физическим, но и духовным. Ведь иногда мы не можем помочь материально. Но мы всегда можем помолиться о человеке.
Эгоизм и черствость порой застилают наши глаза, и мы стараемся не видеть окружающих нас людей. Часто нам не хочется жертвовать самими собою, своим временем, своими материальными средствами. Мы живем не по законам Христа, а по законам языческого мира. Вот еще один пример из жизнеописания преподобного Пимена Великого. Когда преподобный был еще молодым человеком и был язычником, он так и остался бы им , если бы не один случай, произошедший во время его службы в римской армии. Римские воины отличались своим мародерством, поэтому, когда они входили в населенные пункты, все жители закрывали окна и двери, и всё селение как будто вымирало. И вот однажды войско, в котором служил Пимен, вошло в одно селение, и все жители вышли навстречу воинам, неся в руках хлеб, молоко, еще какие-то продукты. На лицах людей были радость, улыбки. Пимен обратился с вопросом к своему старому сослуживцу: "А что, в этом селении живут родственники наших солдат?" А старый воин ему ответил: "Нет, в этой деревне живут христиане". Вот так поступали христиане.
И еще один пример. В древнем Карфагене бушевала моровая язва - страшная смертельная болезнь. Многие изгоняли своих родственников из домов, заподозрив их в заболевании. Как поступали христиане? Они ходили по улицам города, подбирали тех, кто еще жив, ухаживали за больными, сами заражались, сами умирали, но не отказывались от служения людям, которые в них нуждались. И вот тогда язычники Карфагена, видя поведение христиан, говорили: "Посмотрите, как живут христиане, как они поступают, как они любят. Каков же Тот Бог, Которого они исповедуют?"
Каков Тот Бог, Которого мы исповедуем? Но как мы Его исповедуем? Часто здесь в храме люди хотят спросить, как поставить свечку, как пройти к той или иной иконе, как помолиться. Нам бы обрадоваться, что пришла заблудшая душа, пришла в храм, к Богу. Нам бы обнять этого человека и сказать: "Брат наконец-то ты проснулся и ожил! Живи по-христиански". Так ли мы встречаем этих людей? Сколько раз мне приходилось слышать в том или ином уголке храма какой-то шум. А потом выяснялось, что это наши взаимоотношения с этими людьми. А ведь они приходят не к нам, а к Богу.
Нам есть над чем серьезно задуматься и над чем поработать для того, чтобы по-настоящему быть христианами. К нам с вами обращены слова Христа: "иди, и ты поступай также". Дай Бог, чтобы сегодняшняя притча была не только услышана нами, но чтобы по милости Божией мы уподобились милосердному самарянину, и в меру своих возможностей и сил с милым сердцем относились к окружающим нас людям. Аминь.
Во имя Отца и Сына и Святого Духа!Дорогое мои, други наши! Ныне чаще, чем когда-либо за все время жизни моей, а это не мало лет, приходится слышать вопрос: «Как жить, чтобы не погибнуть?» «Как жить, чтобы спастись?» - спрашивают верующие. «Как жить?» - спрашивают и те, чьи по-нятия о жизни не простираются дальше завтрашнего дня. Этот вопрос задают и молодые, только начинающие жить, и пожилые, уже завершающие свой жизненный путь, в конце кото-рого они сделали страшное открытие, что жизнь уже прожита, но не в радость созидания, и все труды, все усилия вложены во все пожирающую разруху и гибель.
Да, вопрос - «как жить?» - совсем не праздный. И как созвуч-ны эти вопрошения современников наших с вопросом, который некогда был задан Начальнику Жизни - Христу Его современни-ком, и не просто современником, а хранителем закона, данного Богом. Он спросил: «Учитель! что мне делать, чтобы наследовать жизнь вечную?» И «словеса Господня - словеса чиста» звучат в от-вет законнику, а с ним и нам, открывая единственно правильный путь решения всех вопросов, недоразумений и недоумений - все-гда надо нам обращаться к слову Божию, говорит Господь. «В законе что писано есть; како чтеши?» (Лк. 10, 26). Закон Божий! Он дан на все времена всему человечеству. Он дан в Боже-ственном Писании, он дан в законе совести каждого живущего, он дан в законах Богозданной природы. И мы с вами сегодня не отвергаемся того, что знаем этот вели-кий закон Господень, закон, в котором кроется земное счастье наше и которым простираемся мы в вечность блаженного пребывания с Господом и со всеми Его святыми.
«Возлюби Господа Бога твоего всем сердцем твоим, и всею ду-шою твоею, и всем разумением твоим... возлюби ближнего твое-го, как самого себя. На сих двух заповедях утверждается весь закон и пророки» (Мф. 22, 37-40). Да, да, мы знаем этот закон и требования его, мы знаем и как исполнить его жизнью своей. Ибо кто из нас не знает, что для нас хорошо и желательно, а что плохо, чего мы всеми возможными средствами должны стремиться избежать. Господом дана заповедь: «не делай другому того, чего не жела-ешь себе» - эта заповедь тоже всегда с нами, всегда при нас, как неусыпный и беспристрастный страж, она выявляет, дна обличает одновременно и наше знание, и наше лукавство. Если законника евангельского Господь заставляет признать, что тому известно все необходимое для спасения, то и мы не оправдаемся наивным воп-росом, будто не зная пути спасения для сегодняшнего дня. Божий закон один, и две заповеди остаются непреложными на все време-на, пока стоит мир. Это два якоря жизни.
Люби Бога всем сердцем, всей душой... Люби ближнего, как са-мого себя. О любви к Богу мы не ставим вопрос, ибо это кажется нам, верующим, само собой разумеющимся. Но вот ближний? Кто же мой ближний? И уже не законник вопрошает ныне Христа и об-личается Господом, а мы с вами, дорогие наши, становясь совопросниками века сего, но не исполнителями ясного к жизненного слова Божия. Мы прикрываем вопросами своими свое малодушие, свою духовную леность, свое нежелание трудиться, свое нежелание любить. Мы забываем, что «не слушатели закона праведны пред Богом, но исполнители закона оправданы будут» (Рим. 2,13).
Мы с вами, пожалуй, даже не задали бы Господу вопрос: «Кто же ближний наш?» Ибо теперь почти повсеместно и откровенно все для нас стали дальними даже кровные родные, даже родители и те отстранены непомерно разросшимся нашим «я». «Я» и «мое» - вот наш новый жизненный закон. По нему и самые близкие, те, кто вложил в нас свою жизнь, израненные многими тяготами родов, болезнями и скорбями, из-раненные нами же, напрасно будут ждать от нас помощи.
И вчерашние друзья сегодня уже перестанут быть ближними на-шими, впав в беду, потеряв возможность быть нам полезными на празднике жизни, в погоне за счастьем. Тут мы даем полную сво-боду самооценке всего и всех. Так незаметно никого близкого не оказывается» рядом с нами, не находим мы того, кто был бы дос-тоин нашей любви: один грешник и недостоин любви, другой ино-верный или инакомыслящий; третий сам ископал себе яму, в кото-рую впал, значит, достоин наказания. Широка и глубока заповедь Божия, а мы, став на путь высокомерного суждения, вместив в себя одновременно чувствования и священника, и левита, прошед-ших мимо бедствующего человека, тоже проходим мимо всякого, кто оказывается рядом, кто нуждается в нашем внимании, кто про-сит нашей помощи, уже не говоря о тех, кто просто безмолвно страдает рядом.
И вот мы уже не исполнители закона, а судьи. И вопрос «как спастись?» звучит праздно, Попранный отвержением Богом данной заповеди о любви к ближнему. У нас нет ближнего. И услышим ли мы с вами сегодняшнюю притчу - назидание о милосердном самарянине, у которого закон любви был написан в сердце, для которого ближним оказался не ближний по духу, не ближний по крови, но тот, кто случайно встретился на его жизнен-ном пути, кто именно в ту минуту нуждался в его помощи и любви? Услышим ли мы определение Господне для законника, для нас, знающих закон: «Иди и ты твори такожде».
Забудь себя и свое «я», поставь в средоточие жизни своей того человека, которому нужна твоя помощь, материальная ли, духов-ная ли. Поставь в средоточие жизни того, кому нужен ближний, и стань им ты.
Вот, дорогие наши, мера нашего духовного возраста, где кро-ется ответ на вопрос о спасении. «Иди и ты твори такожде». Иди и ты поступай, как учит Господь. Иди и ты твори добро всякому нуждающемуся в нем, невзирая ни на происхождение чело-века, ни на общественное положение его, невзирая ни на что. Иди и твори добро, и ты исполнишь заповедь любви. Делай добро... де-лай добро от сердца, делай его во имя Бога всем братьям твоим в Боге, делай добро и врагам, делай добро ненавидящим и обидящим тебя и ты исполнишь заповедь любви. И любовь к ближним сделает тебя близким к Богу, и ты исполнишь закон Христов и спасешься.
Но вот теперь, когда опьянение нахлынувшей на нас так назы-ваемой «духовной свободой» проходит, рассеивается туман самооб-мана и обольщения и видим мы, что церкви открылись или еще во множестве открываются, монастыри принимают только вчера кре-стившуюся молодежь, и из мест заключения пишут письма, желая тюремную камеру или барак заменить на монастырскую келью, то именно теперь становится очевидным, что творить дела любви, исполняющие закон Христов, не так-то просто. Да, этому надо учиться, этого надо хотеть. Надо только в делах любви к ближнему увидеть и почувствовать возможность преображения души своей, возможность спасения. Но ничего этого нет.
Пока этого нет, и главное, что даже стремления к этому не видно. И не задумаемся ли мы с вами над совершенно новыми явлени-ями в жизни нашей.
Сегодня, когда поток неведомых ранее соблазнов захлестнул Россию, когда блуд, насилие, сребролюбие, пьянство, наркома-ния стали явными и уже привычными пороками, а тяга к святыне и кощунство над ней одновременно борют и владеют человеком, вопрос о милосердии, о любви вырастает в первостепеннейший, главнейший вопрос жизни. Ибо только милосердием и любовью можно стяжать Святой Дух Божий, Которым только и можно против стать страшным духам злобы, овладевшим людьми и миром. И не случайно, дорогие мои, в это страшное апокалиптическое время последнего срока существования мира милость Божия опять протягивает руку погибающему человеку. На улицах, среди живущих рядом с нами все более и более появляется людей, просящих милости нашей, тех, кого раньше назы-вали нищими. И пожилые люди, которыми всегда держалась Церковь, теперь опять вышли на улицы, чтобы принести Церкви пользу - вернуть ей погибающих, давая людям возможность проявить в себе дух хри-стианского милосердия, чтобы отпавших грехом от Бога вернуть милосердием к Нему. И те, кто просит сейчас помощи нашей, виновато и испуганно глядя на нас, зарабатывают нам свои нелегким нищенским трудом Царство Небесное.
Так не пройдем же мимо протянутых к нам рук; мимо страждущих, болью и горем исполненных глаз; мимо ближнею нашего; не пройдем, дорогие мои, мимо своего спасения; не пройдем мимо Самого Христа, Который в образе каждого нуждающегося в нашей помощи призывает нас на вечерю Любви.
При дверех нелицеприятный суд Божий и благостна речь Сына Человеческого - Христа к одним: «принципе, благословенные Отца Моего, наследуйте Царство, уготованное вам... ибо алкал Я, и вы дали Мне есть; жаждал, и вы напоили Меня; был странником, и вы приняли Меня; был наг, и вы одели Меня; был болен и вы посетили Меня; в темнице был, и вы пришли ко Мне» (Мф. 25, 34-36).
Но не замедлит для других грозный, решительный приговор: «Идите от Меня, проклятые, в огонь вечный, уготованный диаволу и ангелам его...»
Спасайтесь, други наши, спасайтесь! Спасайтесь делом, прохо-дя нелегкий, особенно ныне, для всех путь жизни во спасение. «Ты Сам, Милосердый Господи, вдохни в нас чувство Своей любви и удостой вечных радостей в стране живых». Аминь.
