Латынина — самая титулованная спортсменка планеты! Она завоевала 18 олимпийских наград, из которых 9 золотых, 5 серебряных, 4 бронзовые. Она двукратная абсолютная чемпионка Олимпиады, мира, Европы и СССР.
Латынина признавалась, что не любит тренироваться. Говорила, что не любит всего того, что лишь предшествует гимнастике, но само по себе гимнастикой не является. Она любила выступать. Наверное, многие известные спортсмены думают так же. Но лишь Латынина признавалась в этом, говорила во всеуслышание. У нее такой трудный характер — думать и говорить, не кривя душой. И это в конце концов всегда помогало ей утвердиться в безошибочности выбора, творчески анализировать каждый свой шаг на пути к намеченной цели.
Лариса Семеновна Латынина родилась 27 декабря 1934 года. Она росла в послевоенном Херсоне без отца. В то время ее звали Лариса Дирий. В раннем детстве Лариса занималась в хореографическом кружке. В гимнастику пришла в пятом классе. Ее первым тренером стал Михаил Афанасьевич Сотниченко. В 1950 году Дирий стала перворазрядницей и в составе сборной команды школьников Украины отправилась на всесоюзное первенство в Казань. Однако в столице Татарии она выступила неудачно.
После той неудачи Лариса тренировалась по два раза в день. Осенью они с Сотниченко перешли к работе над программой для мастеров. Довольно скоро она стала первым мастером спорта в родном городе. Выступая уже по обновленной программе на взрослом первенстве республики в Харькове, Лариса заняла четвертое место. На все заманчивые предложения переехать в другой город Лариса отвечала отказом.
Школу она закончила с золотой медалью и в 1954 году поступила в Киевский политехнический институт. Однажды из-за поездки на соревнования сдала химию попозже. Пожилая преподавательница поинтересовалась: «Вы почему не явились на зачет вместе со всеми?» Услышав, что студентка выступала на гимнастическом турнире в Париже, возмутилась: «Девочка, это ордена Ленина политехнический институт! Здесь нужно денно и нощно учиться, а не кувыркаться по заграницам!»
В следующем году Лариса училась уже в Киевском инфизкульте. В июне того же года Дирий поехала в составе сборной СССР в Рим на очередной, тринадцатый чемпионат мира. Команда победила в трудной борьбе. Лариса не смогла ровно пройти все снаряды и осталась в многоборье далеко за чертой призеров. Другое дело вольные упражнения. Известный немецкий гимнаст Г. Дикхут писал: «То, что продемонстрировала нам юная Лариса Дирий, мы видим очень редко… Это была чистейшая акробатическая работа, в которой проявилась и отменная балетная школа, и чудесное музыкальное чутье, что обеспечивает гармонию в сложных упражнениях. Это образцовая демонстрация мастерства международного класса». Так она впервые стала чемпионкой мира.
В Киеве Лариса тренировалась у Мишакова. Семеныч учил своих подопечных думать, самостоятельно решать возникающие проблемы на каждой тренировке. Впрочем, импровизацию он признавал в очень узких границах. «Ты сначала выучи, повтори, а потом уже жди искры божьей», — говорил он. На похвалу Мишаков был очень скуп. Он вглядывался, щурился и редко улыбался. В марте 1956 года Лариса выиграла в Киеве крупные международные соревнования и у Тамары Маниной, и у Сони Муратовой, и у Гали Шамрай. Позади были и Ева Босакова, и Агнеш Келети. Кроме многоборья Лариса победила и на трех снарядах. Но Семеныч остался недоволен: надо было выиграть у Босаковой вольные упражнения!
И вот наступило 3 декабря 1956 года — открытие соревнований по гимнастике в олимпийском Мельбурне. Из команды пятьдесят четвертого года осталось трое: Муратова, Манина и Латынина.
Перед днем отдыха сборная СССР вышла на первое место и выигрывала больше балла. В многоборье на первом месте шла румынка Елена Леуштяну, на втором месте Соня Муратова, на третьем Лариса. Лидеров разделяли тысячные доли балла. Лариса, как ни странно, не волновалась. А почему? «Третье место — это очень хорошо для тебя, — сказал ей тонкий психолог Мишаков, — но надо еще удержаться». И она думала, как удержаться.
В своей книге «Равновесие» Латынина писала:
«"Сделай все, как уже делала", — повторяла я себе перед прыжком. Не знаю, был ли это высокий автоматизм навыка, как мне говорили потом, или что-то другое, но из всего прыжка я помнила только приземление в доскок. То, что оценка была самой высокой за весь день, я узнала позже. Так же позже, когда отпрыгали уже все участницы, стало ясно, что у меня золотая, а у Тамары — серебряная олимпийская медаль. В Мельбурне мы последний раз оспаривали медали за упражнения одновременно с борьбой за звание абсолютного чемпиона.
И надо сказать, что при этой системе я не очень-то полно ощутила первую победу. Но вот прошли вольные, и у Агнеш Келети, и у меня наибольшие и равные суммы. Этой победе я радовалась тогда еще безотчетно, а потом уже осознавала ее как личное достижение, как преимущество стиля.
Видимо, в эти часы я поверила в себя, после перерыва на брусьях выступала легко, спокойно и получила высшую за все дни в Мельбурне оценку у женщин — 9,6. Это же дало мне в сумме второе место за Келети и серебряную медаль. Теперь во второй половине дня мы поменялись местами: Агнеш кончила выступать, а я вела своеобразную гонку преследования. Впрочем, я должна совершенно откровенно сказать, что понятно мне это стало только перед последним снарядом. Мне достаточно было бы получить 9 баллов, и я становилась абсолютной чемпионкой Олимпийских игр. Соне для этого потребовалось бы 9,5, а Тамаре по мельбурнским меркам надо было получить совсем фантастическую оценку — 9,8. Итак, реальнее всего было решить задачу мне. Но… разве не считала такой же нереальной свою задачу в Риме Келети? Я знала, что сейчас за нами следят венгерские гимнастки так же, как мы когда-то следили за прыжками Агнеш. Ждали ли они случайностей? Возможно, если бы не было случайностей, неожиданностей, спорт не был бы спортом, гимнастика не была бы гимнастикой.
Итак, равновесие на бревне. Вот это был тот момент XVI Олимпийских игр, когда спокойствие покинуло меня. Сначала я чувствовала себя на бревне закрепощенным манекеном, а потом, когда движения все же обрели легкость, думала: не сорваться, не сорваться. Это очень плохой рефрен. Под него забываешь обо всем другом. Ну может ли актер… зажечь зрителя, если во время монолога он повторяет про себя: "Не забыть, не забыть". Он-то не забудет, но его быстро забудут. После Мельбурна мне удалось от такого рефрена избавиться. Казалось, не полторы минуты, а полтора часа прошло, пока я не соскочила с бревна. Вот и оценка. Я не успеваю еще воспринять ее, но понимаю, коль меня целуют и обнимают и Лина и Лида и бегут ко мне все девочки, — победа!»
После Олимпиады на правительственном приеме в Кремле в присутствии Хрущева и Ворошилова Лариса всех шокировала, произнеся от имени чемпионов тост: «Знаете, почему мы так сражались на олимпийских аренах? Боялись, если проиграем, Никита Сергеевич все стадионы засеет кукурузой».
Очередным свидетельством высочайшего уровня мастерства Латыниной явился первый чемпионат Европы, собравший фактически всех сильнейших гимнасток. Лариса лидировала с первого же упражнения и добилась убедительной победы в многоборье и в отдельных упражнениях.
В декабре 1957 года Латынина проиграла первенство СССР Муратовой. Но не это беспокоило Ларису. Она ждала ребенка. В июле 1958 года беременная Латынина как ни в чем не бывало выступила на первенстве мира, будучи на пятом месяце. Да как! Она не только первенствовала в многоборье, но и взяла «золото» в опорном прыжке и на брусьях. Девочка, которую назвали Татьяной, родилась в срок и здоровой. Спустя годы дочка, показывая медаль 1958 года, будет улыбаться: «Мы выиграли ее вместе с мамой».
После рождения ребенка многим казалось, что Лариса уже не сможет побеждать на гимнастической арене. А в новые лидеры советской гимнастики стали прочить Полину Астахову.
«Сейчас, когда я возвращаюсь к играм в Риме, я отчетливо понимаю, — вспоминала Латынина, — что рассказать о наших соревнованиях там и не рассказать о моем поединке с Линой просто невозможно…
Мы выступали вечером, и был еще целый день тревог. Команда сильнейшая, говорили про нас, что им беспокоиться. Действительно, у чешских гимнасток мы выигрывали больше четырех баллов.
И опять прыжки. На помост я выскочила мячиком. Думаете, разучилась соревноваться? Моя оценка 9,433, и я отыгрываю в одном виде у Лины почти все, что она накопила за первый день. Но следующий вид — брусья, где Полина была тогда, конечно, непревзойденной. Здесь она возвращает свою десятую. Затем бревно. Перед ним я вспоминала Рим, раскаленный шесть лет назад, и одно мгновение, что лишило Тамару Манину надежд на звание чемпионки мира, и ее недоуменное лицо. Да, все это было, было давно. А теперь — вперед. И, как всегда, не думать об оценке, не думать об опасности, не думать о соперницах. Думать о том, как лучше выступить, показав все, что ты умеешь, одухотворив умение чувством.
А вот после снаряда эмоции эмоциями, а борьба борьбой. Практический язык — 9,7. Я знала, что это высокая оценка. Соня получила вслед за мной 9,66. Если бы Полина получила оценку, равную моей, я не смогла бы догнать ее; если равную Сониной — перед последним видом она была бы впереди меня на одну десятую. Я верила, что смогу ее отыграть, — впереди вольные. Я говорю об этих двух оценках. Для большего нужно было идти на риск, как сделала утром Ева Босакова, получившая 9,766. Но Ева могла себе позволить риск; она не претендовала на абсолютное первенство, упражнения на бревне были единственным ее шансом на медаль. Лина же думала о другой медали, и, когда борьба обострилась, она, видимо, чуть дрогнула. Чуть-чуть. Это стоило ей многого. И у Полины не хватило равновесия. Она упала и выбыла с оценкой 8,733 из борьбы за первенство.
Полторы минуты музыки, так же как и девяносто секунд движений, наверное, мало для того, чтобы оставить очень глубокое впечатление. И все же, слитые вместе, они могут многое сказать. В эти мгновения все зависит от вас. Не думайте о том, как пройти диагональ и выйти в стойку, не тратьте последние минуты на то, чтобы повторить фляки. Думайте об одном — как лучше донести все, что вы хотите сказать своими движениями, чему служит каждое из них. Тогда, в Риме, я знала это. Мне очень хотелось, чтобы эти вольные стали событием не только для меня. Я начала и кончила их на одном дыхании. Пожалуй, впервые в жизни я придирчиво вслушивалась в шум аплодисментов. И еще до оценки судей — 9,9 — знала: я выполнила то, что задумала.
А вот и итоги абсолютного первенства: я — первая, Соня Муратова — вторая, Лина — третья, Рита Николаева — четвертая, Лида Иванова — седьмая. Нулевая оценка на бревне далеко отбросила Тамару Люхину, но и она получает золотую медаль за командную победу. Командой мы выиграли у чешских девушек почти девять баллов, и день финалов был нашим днем».
«Советские гимнастки, — писал Джанни Родари в «Паэзе сера», — дали по телевидению самое прекрасное представление об Олимпийских играх. Мы никогда не видели ничего прекраснее этого спектакля красоты, грации и гармонии…»
На Олимпиаду-64 сборная СССР поехала в сильно обновленном составе. Как считает Латынина, тренеры должны были сделать ставку на одну гимнастку: либо на нее, либо на Астахову. Тогда был реальный шанс завоевать медаль абсолютной чемпионки.
Еще в 1963 году Латыниной удалось выиграть у Чаславской предолимпийские состязания в рамках Открытого чемпионата Японии. Но… Лариса выступила ровно, почти так же, как в Риме: брусья — второе место, бревно — второе, прыжок — третье, вольные — первое. Успешно, ровно, но не хватило блеска, внешнего эффекта, того, чем всегда должен обладать настоящий чемпион.
Однако Латынина просто не имела права закончить олимпийский путь поражением. И как всегда блестяще она исполнила свои любимые вольные.
В Токио Латынина была последний раз капитаном советской гимнастической сборной — победительницы Олимпиады. Но она оставалась в команде еще несколько лет, выходила на помост рядом с новичками, проигрывала им, безропотно исполняя вторые роли в спектакле, где в течение стольких сезонов блистала солисткой, — учила девочек побеждать.
Закономерно, что Лариса Латынина стала старшим тренером женской сборной СССР, и была им в течение целых десяти лет. Под ее руководством наша команда трижды выигрывала в 1968, 1972, 1976 годах олимпийские медали золотой чеканки. Пять лет Латынина входила в Организационный комитет «Олимпиада-80», затем отвечала за развитие гимнастики в Спорткомитете Москвы.
Сегодня на своей даче — возле знаменитого памятника архитектуры XVIII века «Отрада» в Семеновском над рекой Лопасней — Лариса Семеновна развела целое фермерское хозяйство: кроликов, свиней, овечек…
«С детства я очень любила домашних животных, — говорит Лариса Семеновна. — Но жизнь так сложилась, что я всегда была далека от них. А сейчас я пенсионерка, и когда появилась возможность завести это хозяйство, я с удовольствием воспользовалась случаем. А потом, это ведь не баловство…
Всю жизнь, пока я выступала, тренировала, пока ездила на сборы и соревнования, своим домом, квартирой мне некогда было заниматься. И вот сейчас я с таким удовольствием исполняю свои чисто женские обязанности. Готовлю, жду с работы Юру — это мой муж. Господь послал мне замечательного человека, с ним я испытываю настоящее женское счастье. Рядом со мной любимый и любящий человек, совсем недалеко от нас живет моя дочь с двумя внуками. Я с удовольствием помогаю им: готовлю, убираю, глажу. Мне это нисколечко не в тягость. Наоборот, от этого я испытываю какое-то наслаждение. Так что, как видите, жизнь на пенсии тоже может быть счастливой».
Дочь Таня гимнасткой не стала. Окончив школу при ансамбле Игоря Моисеева, поступила в знаменитую «Березку», с которой объездила весь мир. На гастролях в Венесуэле познакомилась с будущим мужем. Зятя, имеющего русские корни, зовут Ростислав, неудивительно, что и сеть открытых им ресторанов зовут «Ростикс».
ЛАТЫНИНА ЛАРИСА СЕМЕНОВНА
(род. в 1934 г.)
Советская гимнастка, Заслуженный мастер спорта, Заслуженный тренер СССР. Абсолютная чемпионка олимпийских игр 1956 и 1960 гг. Награждена 18 олимпийскими медалями, из которых 9 золотых, 5 серебряных, 4 бронзовых. Восьмикратная чемпионка мира, многократная чемпионка Европы и СССР. Тренер олимпийской команды гимнасток в 1968, 1972 и 1976 гг.
Весной 1958 г. на прием к маститому киевскому гинекологу А. Лурье пришла известная гимнастка Лариса Латынина, собиравшаяся стать мамой. «Вы планировали выступать в июле на чемпионате мира? – поинтересовался профессор. – Вот и выступайте. Только никому ни слова. Начнутся комиссии, советы. В гимнастике я разбираюсь плохо, но в балете известен как повивальная бабка. Думаю, ребенок родится здоровым, мама будет счастлива, а профессор – доволен». На этих соревнованиях 23-летняя спортсменка завоевала 4 золотые медали и стала абсолютной чемпионкой мира.
Кроме Латыниной, получить столько же золотых олимпийских наград за всю спортивную карьеру удалось только финну Пааво Нурми, за что ему на родине был установлен памятник. По количеству завоеванных медалей гимнастка не имеет равных в 100-летней истории Олимпиад, а ее имя внесено в Книгу рекордов Гиннесса.
Лариса родилась 27 декабря 1934 г. в Херсоне. Когда началась война, ее отец, Семен Андреевич Дирий, ушел на фронт. «Войну я никогда не забуду, – вспоминала впоследствии прославленная гимнастка. – И не забудет ее никто из моего поколения. Тысячи бед принесла она нам. И нет среди семей моих сверстников ни одного, которого бы ни опалили частые неразборчивые молнии военной грозы. Где-то в районе великой Сталинградской битвы, в земле, усеянной осколками и пропитанной пороховой гарью, похоронен мой отец».
На долю маленькой Лоры и ее матери Пелагеи Анисимовны Барабанюк выпали нелегкие годы вражеской оккупации и послевоенной разрухи. Чтобы прокормить семью, маме приходилось работать днем и ночью – уборщицей и истопником. Тем не менее ее непоколебимый принцип – дочка должна воспитываться не хуже, чем у людей, – действовал при любых обстоятельствах.
Мировая спортивная гимнастика должна быть благодарна случаю, что Лариса не стала балериной – в родном Херсоне после уроков в школе она прилежно занималась в хореографическом кружке, но он быстро закрылся, а балетного училища, о котором мечтала складная, бойкая девчонка, в городе не было.
Не удалось ей проявить и свои великолепные вокальные данные. Ее первый тренер в гимнастике Михаил Сотниченко пришел к руководителю хора, куда хотела поступить его юная способная подопечная, и упросил: «Скажите, что нет у нее ни слуха, ни голоса – ничего нет». Так и получилось. Услышав: «Нет, милая, для хора ты не подходишь», девочка вернулась домой.
Гимнастика все больше входила в ее жизнь. В 1950 г. Лора выполнила первый разряд и в составе сборной команды школьников Украины отправилась на всесоюзное первенство в Казань. Однако выступление сложилось неудачно: юная гимнастка получила ноль на перекладине и долго потом переживала, в одиночку заливаясь слезами. Именно тогда она усвоила одно твердое правило: смейся со всеми, плачь в одиночку.
После Казани Лариса тренировалась с удвоенной энергией и уже в 9-м классе выполнила норматив мастера спорта. В Херсоне на городском стадионе ей торжественно вручили значок и удостоверение. Она стала первым мастером спорта СССР в своем родном городе. В 1953 г. Лора окончила школу с золотой медалью и собралась ехать в Киев поступать в политехнический институт. Почти одновременно из Москвы ей прислали вызов на всесоюзный сбор в Братцево, где готовилась сборная команда страны, выезжающая на Всемирный фестиваль молодежи и студентов в Бухарест. Решающие контрольные отборочные соревнования она прошла достойно и вскоре получила заветный синий шерстяной костюм с буквами «СССР».
В столице Румынии были выиграны первые в спортивной карьере Ларисы Дирий золотые медали на соревнованиях международного масштаба.
В Киеве студентка электротехнического факультета политеха продолжала тренировки под руководством заслуженного тренера СССР Александра Мишакова. Из простого увлечения гимнастика перерастала в дело жизни. Ей все яснее становилось, что надо избирать путь, где будущая профессия будет связана со спортом. А когда это стало очевидным, она перешла учиться в Институт физической культуры.
Так раскладывала судьба свой пасьянс, по которому мировой спорт «приобрел» в итоге самую титулованную гимнастку XX в. «Иногда я начинаю подсчитывать все свои спортивные награды, – смеялась Лариса, – так запутываюсь где-то между цифрами 140 и 150. Меня подчас спрашивают: «Какая из медалей вам особенно дорога?» Конечно же, нельзя забыть о первой, это долгожданное счастье. Ну и, верно, последняя – знак скорого расставания с активным спортом. Не могу не сказать о наградах чемпионата мира 1958 г. Тогда на помосте я думала не столько о призах и возможном месте в таблице, сколько о том, что у меня скоро должен родиться ребенок. И через пять месяцев появилась Татьяна. Когда Таня была маленькой, и к нам приходили гости, она любила показывать эти награды и говорила: «Это наши с мамой медали, мы их вместе завоевали…»
Во время Олимпийских игр 1964 г. «Таймс» писала: «В жизни каждого человека бывает несколько моментов такой красоты, которая вызывает слезы и стеснение в груди. Это может быть закат в горах, картина, какой-нибудь музыкальный отрывок, это может быть один из тех редких моментов, когда спорт внезапно становится формой искусства.
Один такой момент мы испытали здесь, в Токио, когда Латынина очаровала нас своими вольными упражнениями. В этот момент она была не просто великолепной гимнасткой. Она была воплощением молодости, красоты и блеска… В памяти остается Латынина. Сейчас ей 29 лет, возможно, мы уже никогда не увидим ее такой. Но именно такие моменты, как те, которые она нам дала в этот вечер, порождают вечные надежды».
И по сей день Лариса остается единственной гимнасткой, которой удалось выиграть золотые медали в вольных упражнениях на трех Олимпиадах подряд – в Мельбурне (1956 г.), в Риме (1960 г.) и в Токио (1964 г.), – и единственной за всю историю Олимпийских игр обладательницей 18 олимпийских медалей, из которых 9 – золотые.
В 1966 г., на ее последнем в качестве гимнастки чемпионате мира 32-летняя Латынина была рядом с совсем молодыми Ольгой Карасевой, Зиной Дружининой, Наташей Кучинской, Ларисой Петрик. «Это же наша мама, – говорила тогда Карасева. – Она добрая и внимательная, но и сердиться умеет, особенно когда мы с девчонками втихомолку едим мороженое. Думаю, что Ларисе Семеновне бывает очень грустно. Наверное, это ее последний чемпионат…»
Да, это был ее последний мировой турнир. А потом пришла пора нового взлета легендарной чемпионки: Латынина стала старшим тренером женской сборной СССР и десять лет была на этом посту. Под ее руководством спортсменки трижды выиграли золотые медали Олимпиад 1968, 1972 и 1976 гг. Именно в это время Латынина и ее помощники создавали гимнастические шедевры Ларисы Петрик, Эльвиры Саади, Нины Дроновой, Людмилы Турищевой, Ольги Корбут – достойнейших учениц и наследниц великой Латыниной.
И все это «золотое десятилетие» Лариса отстаивала в гимнастике ее главные, непреходящие ценности – красоту, женственность, лиризм. Она следовала этим принципам всю жизнь, стараясь не дать восторжествовать гимнастике супертрюковой, жесткой, больше цирковой, нежели спортивной. Гимнастика души, гимнастика вдохновения была для нее превыше всего.
Но большой спорт – это нередко и большие интриги. Не миновала чаша сия и Латынину. После Монреаля ее стали обвинять в том, что она проповедует женственность, а нужны трюки, скорость и сложные элементы. В 1977 г., устав от незаслуженных упреков, Лариса подала заявление об уходе с тренерской работы: «Бороться было трудно, даже бесполезно. Но вот спустя годы смотрю выступления сегодняшних мастеров и вижу, что возвращаются прежняя красота, изящество, гармония гимнастики. Значит, я была права, и сознание этого придает мне силы».
В течение четырех лет Латынина работала в оргкомитете «Олимпиада-80», где курировала подготовку и проведение соревнований по гимнастике. После привычной тренерской работы она осваивала новое для себя поприще: занималась вопросами строительства и оборудования гимнастических залов, обеспечения спортсменов формой и необходимым инвентарем, представляла оргкомитет на всех проводившихся в те годы крупнейших международных соревнованиях по гимнастике, в том числе на чемпионатах мира и Европы.
Затем она работала в Спорткомитете Москвы, на протяжении 10 лет была старшим тренером сборной команды столицы по гимнастике. С 1990 г. Латынина работала в Фонде милосердия «Физкультура и здоровье», в 1997–1999 гг. была заместителем гендиректора СП «Гефест». С 1991 г. и по настоящее время она – член бюро Союза спортсменов России.
И все же в Москве «бабушка русской гимнастики» бывает нечасто. Большую часть времени она вместе с мужем Юрием Фельдманом (он – один из руководителей электротехнической компании АО «Динамо», в прошлом мастер спорта по гонкам на треке) постоянно живет в своем имении близ подмосковного Семеновского. Это настоящая ферма – с коровой, козой, свиньями, овцами, кроликами, домашними собаками и котом…
«Мне нравится новая роль управительницы большого хозяйства, – говорит знаменитая российская спортсменка. – На склоне лет приятно жить на природе, заниматься полюбившимся делом. Всю жизнь, пока я выступала, тренировала, моталась по городам и весям, своим домом, квартирой заниматься было некогда. Теперь все по-иному, и я с радостью живу каждый день, благо рядом любимый муж, неподалеку дом дочери с двумя внуками. Думаю, что мы живем счастливо…»
За выдающиеся спортивные заслуги заслуженный работник физической культуры РФ Лариса Латынина награждена орденами Ленина, Дружбы народов, Почета, тремя орденами «Знак Почета» и медалями. Президент Международного олимпийского комитета Самаранч вручил Ларисе в 1991 г. серебряный орден МОК, ЮНИСЕФ наградила ее «Золотым камертоном». Ее имя внесено в уникальный список спортсменов в Нью-Йорке – «Холл Олимпийской славы». В 2000 г. на Олимпийском балу в номинации «Лучшие спортсмены России XX в.» Латынина была включена в эту великолепную десятку, а по опросу ведущих мировых спортивных журналистов, она была названа в числе 25 выдающихся спортсменов столетия.
Данный текст является ознакомительным фрагментом. Из книги Правда Виктора Суворова автора Суворов ВикторЮлия Латынина «Нами правят вирусы» Самым яростным борцом против фальсификаторов истории Второй мировой войны был четырежды Герой Советского Союза Маршал Советского Союза Георгий Константинович Жуков. Его статья «Величие победы СССР и бессилие фальсификаторов
Из книги Ракеты и люди. Лунная гонка автора Черток Борис ЕвсеевичФото 11. Екатерина Семеновна Голубкина
Из книги Очерки истории чумы (фрагменты) автора Супотницкий Михаил ВасильевичСУПОТНИЦКИЙ МИХАИЛ ВАСИЛЬЕВИЧ, СУПОТНИЦКАЯ НАДЕЖДА СЕМЕНОВНА ОЧЕРКИ ИСТОРИИ
Из книги История человечества. Россия автора Хорошевский Андрей ЮрьевичЛатынина Лариса Семеновна (Род. в 1934 г.) Советская гимнастка, заслуженный мастер спорта, заслуженный тренер СССР. Абсолютная чемпионка Олимпийских игр 1956 и 1960 гг. Награждена 18 олимпийскими медалями, из которых 9 золотых, 5 серебряных, 4 бронзовых. Восьмикратная чемпионка
Из книги Исторический маразм Кремля и «Болота» [Россией правят двоечники!] автора Нерсесов Юрий АркадьевичЮЛИЯ ЛАТЫНИНА, писатель-фантаст, обозреватель «Новой
Из книги Личности в истории. Россия [Сборник статей] автора Биографии и мемуары Коллектив авторов --Достоевский. «Ибо хочу быть человеком» Лариса Бузина Совсем еще молодой человек, учащийся Петербургского Инженерного училища Федор Достоевский писал брату Михаилу в Ревель (Таллинн), излагая вполне зрелые философские мысли: «Человек есть тайна. Ее надо разгадать, и
Из книги Все великие пророчества автора Кочетова Лариса Из книги Алфавитно-справочный перечень государей русских и замечательнейших особ их крови автора Хмыров Михаил Дмитриевич4. АГАФИЯ СЕМЕНОВНА, царица первая жена царя Федора III Алексеевича, дочь Семена Федоровича Грушецкого, дворянина и воеводы черкасского, от брака с девицей Заборовской. Год ее рождения не известен. Вышла за царя Федора 18 июля 1680 г. и, родив ему сына, царевича Илью (жил только
Из книги Русская история в легендах и мифах автора Гречко МатвейЛариса Рейснер Паллада революции «Лариса Рейснер… занимала крупное место в 5-й армии, как и во всей революции. Ослепив многих, эта прекрасная молодая женщина пронеслась горячим метеором на фоне революции. С внешностью олимпийской богини она сочетала тонкий иронический
Из книги Великие исторические личности. 100 историй о правителях-реформаторах, изобретателях и бунтарях автора Мудрова Анна ЮрьевнаРейснер Лариса Михайловна 1895–1926Революционерка, участница Гражданской войны в России.Лариса Михайловна Рейснер родилась 13 мая 1895 года в Польше в семье юриста, профессора права. Раннее детство она провела в Томске, где её отец преподавал в университете, 1903–1907 в Германии.
Из книги И время и место [Историко-филологический сборник к шестидесятилетию Александра Львовича Осповата] автора Коллектив авторов Из книги Воронцовы. Дворяне по рождению автора Муховицкая ЛираГлава 8 Воронцова Екатерина Семеновна Графиня Екатерина Семеновна (24 октября 1783–27 марта 1856) – фрейлина, супруга графа Пембрук Джорджа Герберта, хозяйка Уилтон-хауса.Екатерине, дочери Семена Воронцова, было 10 месяцев, когда от чахотки умерла ее мать, уже давно носившая в
Из книги Женщины, изменившие мир автора Скляренко Валентина МарковнаЛатынина Лариса Семеновна (род. в 1934 г.) Советская гимнастка, Заслуженный мастер спорта, Заслуженный тренер СССР. Абсолютная чемпионка олимпийских игр 1956 и 1960 гг. Награждена 18 олимпийскими медалями, из которых 9 золотых,5 серебряных, 4 бронзовых. Восьмикратная чемпионка
Из книги Отаман Зелений автора Коваль Роман НиколаевичЛариса Громадська.
Из книги Отаман Зелений автора Коваль Роман НиколаевичЛариса Громадська.
Из книги Тверской край - музыка - Санкт-Петербург автора Шишкова Мария ПавловнаНа свете много олимпийских чемпионов. Но только одна женщина завоевала золото на Олимпийских играх - девять раз! Гимнастка, рекордсменка Лариса Латынина, урожденная Дирий (род. 27 декабря 1934 года в Херсоне) большую часть своей жизни держала абсолютный рекорд. Ведь до 2012 года она была самым титулованным спортсменом-олимпийцем в истории и до сих пор сохраняет лидерство среди спортсменок. И все свои победы эта удивительная женщина одержала лишь благодаря труду и дарованиям.
Восьмилетняя Лариса стала сиротой, когда отец погиб во время Великой Отечественной войны. Мать работала на двух работах истопником и уборщицей, но все-таки сумела добыть деньги на учебу девочки в хореографической студии. Однако студия (единственная в городе) закрылась: для Ларисы, мечтавшей о карьере примы-балерины, это был удар. Пришлось пойти на занятия в студию гимнастики. Девятикратная олимпийская чемпионка попала в спорт почти случайно…
В пятнадцать лет Лариса поучаствовала во всесоюзном первенстве для школьников - и с треском проиграла эти соревнования. Но неудача закалила будущего чемпиона.
В девятом классе девочка стала мастером спорта, единственным мастером спорта в Херсоне. А в восемнадцать лет выиграла первые международные награды (золото) на молодежном фестивале в Бухаресте. В следующем, 1954 году, был Рим: Лариса Дирий (Латыниной она станет только после первого замужества) в первый раз стала чемпионом мира.
Во время выступлений Лариса демонстрировала не только технику, но и превосходный артистизм. Тренеры даже упрекали девушку в том, что она « ». Так или иначе, несостоявшаяся балерина побеждала остальных гимнасток раз за разом. С Мельбурнской Олимпиады 1956 года Лариса увезла целую россыпь медалей: четыре золота (в абсолютном и командном первенствах, в опорном прыжке и вольных упражнениях), серебро (брусья) и бронза (командные упражнения с предметом). Когда команда вернулась на лайнере во Владивосток и поездом проехала до Москвы (дальние авиаперелеты в то время были еще редкостью), люди приветствовали гимнасток на каждой станции и полустанке.
В 1957 году Лариса триумфально завершает чемпионат Европы, выиграв золотые медали в абсолютно всех номинациях. Однако в следующем году девушка могла бы и уйти из спорта: дело в том, что Латынина приготовилась стать матерью. Не будучи уверенной в своем спортивном будущем, Лариса скрыла беременность, поехала на чемпионат мира и завоевала там первое место. Что удивительно, на такой поступок она пошла по совету врача. Дочь родилась вполне здоровым ребенком, впоследствии стала танцовщицей, осуществив несбывшуюся мамину мечту. Сейчас у Латыниной уже двое взрослых внуков.
Роды - большое испытание для гимнастки. Тем не менее, Лариса сумела полностью восстановиться и продолжила карьеру победителя. Она выигрывала золото, серебро и бронзу и на Римской Олимпиаде 1960 года, и на Олимпиаде в Токио в 1964 году. Спортивные выступления Латынина завершила уже в возрасте 31 года: редкое для гимнастки «долголетие».
Впрочем, Лариса сидеть без дела не привыкла и тут же начала новую, не менее успешную карьеру. Латынина была главным тренером советских олимпийских гимнасток и в Мехико (1968 год), и в Мюнхене (1972), и в Монреале (1976). Советская команда в этот период была мировым лидером.
Однако, несмотря на все заслуги, Лариса в 1977 году была уволена со своего поста. Позднее она состояла в оргкомитете Московской Олимпиады, в 80-е годы тренировала сборную Москвы, а в 90-е была заместителем директора фонда «физкультура и здоровье». Девятикратная олимпийская чемпионка и сейчас принимает активное участие в спортивной и общественной жизни страны. Глядя на эту женщину, не скажешь, что ей уже за восемьдесят!
27 декабря, свой день рождения отмечает обладательница наибольшего количества наград в истории среди женщин-спортсменок, девятикратная олимпийская чемпионка по спортивной гимнастике, заслуженный мастер спорта СССР, заслуженный тренер СССР Лариса Семёновна Латынина.
Лариса Латынина (в девичестве – Дирий) завоевала четыре золотые, одну серебряную и одну бронзовую олимпийские медали на Играх XVI Олимпиады в Мельбурне (Австралия) в 1956 году, три золотые, две серебряные и одну бронзовую – на Играх XVII Олимпиады в Риме (Италия) в 1960 году и две золотые, две серебряные и две бронзовые – на Играх XVIII Олимпиады в Токио (Япония) в 1964 году. При этом дважды она становилась олимпийской чемпионкой в абсолютном первенстве и трижды – в командном.
До 2012 года Лариса Семёновна имела наибольшую (по количеству) коллекцию олимпийских медалей за всю историю спорта - 9 золотых, 5 серебряных и 4 бронзовых медали. Только «Балтиморской пуле» - американскому пловцу Майклу Фелпсу удалось превзойти Латынину по количеству Олимпийских наград.
Латынина обладательница и другого рекорда - на чемпионате Европы 1957 года она выиграла все золотые медали.
Лариса Семёновна Латынина родилась 27 декабря 1934 года в городе Херсоне на Украине. Отец - Семён Андреевич Дирий (1906-1943),
участник Великой Отечественной войны, погиб в Сталинградской битве. Мать - Пелагея Анисимовна Барабанюк (1902-1975), работала уборщицей.
Лариса с детства мечтала о балете. Когда в городском Доме народного творчества открылась хореографическая студия, мать за последние деньги определила в неё Ларису. После закрытия студии увлеклась гимнастикой, в 1950 году она выполнила первый разряд и в составе сборной команды школьников Украины попала на всесоюзное первенство в Казань. В 9-ом классе выполнила норматив мастера спорта. Она стала первым мастером спорта СССР в своём родном городе.
В 1953 году Лариса окончила школу № 14 города Херсона с золотой медалью и поступила в Киевский политехнический институт. На всесоюзном сборе в Братцево успешно прошла отборочные испытания на Всемирный фестиваль молодёжи и студентов в Бухарест, где получила первые золотые медали. Выступала за «Буревестник» (Киев). В Киеве студентка электротехнического факультета политеха Лариса продолжала тренировки под руководством Заслуженного тренера СССР Александра Семеновича Мишакова. Спорт уже властно захватил ее и требовал все большего и большего внимания. Из простого увлечения он перерастал в дело жизни. Ей все яснее становилось, что надо избирать путь, где будущая профессия будет связана со спортом. А когда это стало очевидным, она перешла учиться в Институт физической культуры. В 1954 году на чемпионате мира сборная СССР завоевала первое место, а Лариса Латынина (Дирий) в ее составе получила первую золотую медаль чемпионки мира.
Обладая всеми титулами, которые существуют в мировой спортивной гимнастике, являясь признанной примой в этом виде спорта, Лариса Латынина многие годы не могла выиграть внутренний чемпионат своей страны – столь велика была конкуренция среди ее подруг и соперниц. Но этой традиции был положен конец: в 1961-м, а затем в 1962 годах Лариса становилась абсолютной чемпионкой СССР.
Более 10 лет Лариса Латынина была примой советской гимнастики.
По окончании спортивной карьеры Латынина стала тренером. Являлась тренером женской сборной СССР по спортивной гимнастике на Олимпийских играх (1968, 1972 и 1976 годов).
Большой спорт нередко – и большие интриги. Не миновала чаша сия и Ларису Семёновну. После Монреаля её обвинили в том, что наши гимнастки уступили абсолютное первенство румынской спортсменке. Говорили: гимнастика уже не та, Латынина проповедует женственность, а нужны трюки, скорость и сложные элементы. В 1977 году, устав от незаслуженных упреков, исходящих от спортивных чиновников, Лариса Семёновна, не видя дальнейшей возможности работать в таких условиях, подала заявление об уходе с тренерской работы.
В течение четырёх лет работала в Организационном комитете «Олимпиада-80», где курировала подготовку и проведение соревнований по гимнастике.
Затем работала в Спорткомитете города Москвы, на протяжении десяти лет была старшим тренером сборной команды Москвы по гимнастике. За эти годы столичные гимнастки выиграли Спартакиаду народов СССР, Кубок СССР.
Лариса Семёновна прекрасный писатель. Её первая книга «Солнечная молодость» вышла на украинском языке в 1958 году. Потом были «Равновесие», «Как зовут эту девочку», «Гимнастика сквозь годы», «Команда». Она печаталась в журналах «Огонёк», «Знамя», «Театр», «Физкультура и спорт», «Спортивная жизнь России», принимала участие в телевизионных программах.
Имя Ларисы Латыниной внесено в уникальный список спортсменов в Нью-Йорке – «Холл Олимпийской славы». В 2000 году на Олимпийском балу в номинации «Лучшие спортсмены России ХХ века» она была включена в "великолепную десятку", а по опросу ведущих мировых спортивных журналистов, Латынина, наряду с Александром Карелиным, была названа в числе 25 выдающихся спортсменов столетия.
Ироничная Латынина любит называть себя «бабушкой русской гимнастики». Однако свежие мысли о социальной роли спорта, о путях развития её любимой гимнастики дают право назвать Ларису Семёновну поэтом, романтиком прекрасного мира движений.
Латынина Лариса Семеновна (девичья фамилия - Ди́рий ; род. 27 декабря , Херсон , Украинская ССР , СССР) - украинская советская гимнастка , девятикратная олимпийская чемпионка (1956, 1960, 1964), Заслуженный мастер спорта СССР (1956), неоднократная чемпионка мира и Европы (1957-62), СССР (1956-64) в личных и командных соревнованиях, Заслуженный тренер СССР (1972), Заслуженный работник физической культуры Российской Федерации.
Семья
- Муж (первый брак) - Иван Ильич Латынин
- Дочь - Татьяна Ивановна Латынина (род. 1958), танцевала в ансамбле «Берёзка »
- Зять - Ростислав Вадимович Ордовский-Танаевский Бланко (род. 1958), бизнесмен
- Внуки: Константин (1981 г. рожд.), Вадим (1994 г. рожд.).
- Сын - Андрей (погиб)
- Муж (третий брак) - Юрий Израилевич Фельдман (род. 1938), доктор технических наук, профессор, академик Российской и Международной академии электротехнических наук, в прошлом - президент, генеральный директор ОАО «Акционерная электротехническая компания „Динамо“»
См. также
Напишите отзыв о статье "Латынина, Лариса Семёновна"
Примечания
Ссылки
- - олимпийская статистика на сайте Sports-Reference.com (англ.)
|
||||||||||||||||||||||
Отрывок, характеризующий Латынина, Лариса Семёновна
– Но скажите, как муж ваш посмотрит на это дело? – сказал он, вследствие твердости своей репутации не боясь уронить себя таким наивным вопросом. – Согласится ли он?– Ah! Il m"aime tant! – сказала Элен, которой почему то казалось, что Пьер тоже ее любил. – Il fera tout pour moi. [Ах! он меня так любит! Он на все для меня готов.]
Билибин подобрал кожу, чтобы обозначить готовящийся mot.
– Meme le divorce, [Даже и на развод.] – сказал он.
Элен засмеялась.
В числе людей, которые позволяли себе сомневаться в законности предпринимаемого брака, была мать Элен, княгиня Курагина. Она постоянно мучилась завистью к своей дочери, и теперь, когда предмет зависти был самый близкий сердцу княгини, она не могла примириться с этой мыслью. Она советовалась с русским священником о том, в какой мере возможен развод и вступление в брак при живом муже, и священник сказал ей, что это невозможно, и, к радости ее, указал ей на евангельский текст, в котором (священнику казалось) прямо отвергается возможность вступления в брак от живого мужа.
Вооруженная этими аргументами, казавшимися ей неопровержимыми, княгиня рано утром, чтобы застать ее одну, поехала к своей дочери.
Выслушав возражения своей матери, Элен кротко и насмешливо улыбнулась.
– Да ведь прямо сказано: кто женится на разводной жене… – сказала старая княгиня.
– Ah, maman, ne dites pas de betises. Vous ne comprenez rien. Dans ma position j"ai des devoirs, [Ах, маменька, не говорите глупостей. Вы ничего не понимаете. В моем положении есть обязанности.] – заговорилa Элен, переводя разговор на французский с русского языка, на котором ей всегда казалась какая то неясность в ее деле.
– Но, мой друг…
– Ah, maman, comment est ce que vous ne comprenez pas que le Saint Pere, qui a le droit de donner des dispenses… [Ах, маменька, как вы не понимаете, что святой отец, имеющий власть отпущений…]
В это время дама компаньонка, жившая у Элен, вошла к ней доложить, что его высочество в зале и желает ее видеть.
– Non, dites lui que je ne veux pas le voir, que je suis furieuse contre lui, parce qu"il m"a manque parole. [Нет, скажите ему, что я не хочу его видеть, что я взбешена против него, потому что он мне не сдержал слова.]
– Comtesse a tout peche misericorde, [Графиня, милосердие всякому греху.] – сказал, входя, молодой белокурый человек с длинным лицом и носом.
Старая княгиня почтительно встала и присела. Вошедший молодой человек не обратил на нее внимания. Княгиня кивнула головой дочери и поплыла к двери.
«Нет, она права, – думала старая княгиня, все убеждения которой разрушились пред появлением его высочества. – Она права; но как это мы в нашу невозвратную молодость не знали этого? А это так было просто», – думала, садясь в карету, старая княгиня.
В начале августа дело Элен совершенно определилось, и она написала своему мужу (который ее очень любил, как она думала) письмо, в котором извещала его о своем намерении выйти замуж за NN и о том, что она вступила в единую истинную религию и что она просит его исполнить все те необходимые для развода формальности, о которых передаст ему податель сего письма.
«Sur ce je prie Dieu, mon ami, de vous avoir sous sa sainte et puissante garde. Votre amie Helene».
[«Затем молю бога, да будете вы, мой друг, под святым сильным его покровом. Друг ваш Елена»]
Это письмо было привезено в дом Пьера в то время, как он находился на Бородинском поле.
Во второй раз, уже в конце Бородинского сражения, сбежав с батареи Раевского, Пьер с толпами солдат направился по оврагу к Князькову, дошел до перевязочного пункта и, увидав кровь и услыхав крики и стоны, поспешно пошел дальше, замешавшись в толпы солдат.
Одно, чего желал теперь Пьер всеми силами своей души, было то, чтобы выйти поскорее из тех страшных впечатлений, в которых он жил этот день, вернуться к обычным условиям жизни и заснуть спокойно в комнате на своей постели. Только в обычных условиях жизни он чувствовал, что будет в состоянии понять самого себя и все то, что он видел и испытал. Но этих обычных условий жизни нигде не было.
Хотя ядра и пули не свистали здесь по дороге, по которой он шел, но со всех сторон было то же, что было там, на поле сражения. Те же были страдающие, измученные и иногда странно равнодушные лица, та же кровь, те же солдатские шинели, те же звуки стрельбы, хотя и отдаленной, но все еще наводящей ужас; кроме того, была духота и пыль.
Пройдя версты три по большой Можайской дороге, Пьер сел на краю ее.
Сумерки спустились на землю, и гул орудий затих. Пьер, облокотившись на руку, лег и лежал так долго, глядя на продвигавшиеся мимо него в темноте тени. Беспрестанно ему казалось, что с страшным свистом налетало на него ядро; он вздрагивал и приподнимался. Он не помнил, сколько времени он пробыл тут. В середине ночи трое солдат, притащив сучьев, поместились подле него и стали разводить огонь.
Солдаты, покосившись на Пьера, развели огонь, поставили на него котелок, накрошили в него сухарей и положили сала. Приятный запах съестного и жирного яства слился с запахом дыма. Пьер приподнялся и вздохнул. Солдаты (их было трое) ели, не обращая внимания на Пьера, и разговаривали между собой.
– Да ты из каких будешь? – вдруг обратился к Пьеру один из солдат, очевидно, под этим вопросом подразумевая то, что и думал Пьер, именно: ежели ты есть хочешь, мы дадим, только скажи, честный ли ты человек?
– Я? я?.. – сказал Пьер, чувствуя необходимость умалить как возможно свое общественное положение, чтобы быть ближе и понятнее для солдат. – Я по настоящему ополченный офицер, только моей дружины тут нет; я приезжал на сраженье и потерял своих.
– Вишь ты! – сказал один из солдат.
Другой солдат покачал головой.
– Что ж, поешь, коли хочешь, кавардачку! – сказал первый и подал Пьеру, облизав ее, деревянную ложку.
Пьер подсел к огню и стал есть кавардачок, то кушанье, которое было в котелке и которое ему казалось самым вкусным из всех кушаний, которые он когда либо ел. В то время как он жадно, нагнувшись над котелком, забирая большие ложки, пережевывал одну за другой и лицо его было видно в свете огня, солдаты молча смотрели на него.
– Тебе куды надо то? Ты скажи! – спросил опять один из них.
– Мне в Можайск.
– Ты, стало, барин?
– Да.
– А как звать?
– Петр Кириллович.
– Ну, Петр Кириллович, пойдем, мы тебя отведем. В совершенной темноте солдаты вместе с Пьером пошли к Можайску.
Уже петухи пели, когда они дошли до Можайска и стали подниматься на крутую городскую гору. Пьер шел вместе с солдатами, совершенно забыв, что его постоялый двор был внизу под горою и что он уже прошел его. Он бы не вспомнил этого (в таком он находился состоянии потерянности), ежели бы с ним не столкнулся на половине горы его берейтор, ходивший его отыскивать по городу и возвращавшийся назад к своему постоялому двору. Берейтор узнал Пьера по его шляпе, белевшей в темноте.
– Ваше сиятельство, – проговорил он, – а уж мы отчаялись. Что ж вы пешком? Куда же вы, пожалуйте!
– Ах да, – сказал Пьер.
Солдаты приостановились.
– Ну что, нашел своих? – сказал один из них.
– Ну, прощавай! Петр Кириллович, кажись? Прощавай, Петр Кириллович! – сказали другие голоса.
– Прощайте, – сказал Пьер и направился с своим берейтором к постоялому двору.
«Надо дать им!» – подумал Пьер, взявшись за карман. – «Нет, не надо», – сказал ему какой то голос.
В горницах постоялого двора не было места: все были заняты. Пьер прошел на двор и, укрывшись с головой, лег в свою коляску.
Едва Пьер прилег головой на подушку, как он почувствовал, что засыпает; но вдруг с ясностью почти действительности послышались бум, бум, бум выстрелов, послышались стоны, крики, шлепанье снарядов, запахло кровью и порохом, и чувство ужаса, страха смерти охватило его. Он испуганно открыл глаза и поднял голову из под шинели. Все было тихо на дворе. Только в воротах, разговаривая с дворником и шлепая по грязи, шел какой то денщик. Над головой Пьера, под темной изнанкой тесового навеса, встрепенулись голубки от движения, которое он сделал, приподнимаясь. По всему двору был разлит мирный, радостный для Пьера в эту минуту, крепкий запах постоялого двора, запах сена, навоза и дегтя. Между двумя черными навесами виднелось чистое звездное небо.
«Слава богу, что этого нет больше, – подумал Пьер, опять закрываясь с головой. – О, как ужасен страх и как позорно я отдался ему! А они… они все время, до конца были тверды, спокойны… – подумал он. Они в понятии Пьера были солдаты – те, которые были на батарее, и те, которые кормили его, и те, которые молились на икону. Они – эти странные, неведомые ему доселе они, ясно и резко отделялись в его мысли от всех других людей.
«Солдатом быть, просто солдатом! – думал Пьер, засыпая. – Войти в эту общую жизнь всем существом, проникнуться тем, что делает их такими. Но как скинуть с себя все это лишнее, дьявольское, все бремя этого внешнего человека? Одно время я мог быть этим. Я мог бежать от отца, как я хотел. Я мог еще после дуэли с Долоховым быть послан солдатом». И в воображении Пьера мелькнул обед в клубе, на котором он вызвал Долохова, и благодетель в Торжке. И вот Пьеру представляется торжественная столовая ложа. Ложа эта происходит в Английском клубе. И кто то знакомый, близкий, дорогой, сидит в конце стола. Да это он! Это благодетель. «Да ведь он умер? – подумал Пьер. – Да, умер; но я не знал, что он жив. И как мне жаль, что он умер, и как я рад, что он жив опять!» С одной стороны стола сидели Анатоль, Долохов, Несвицкий, Денисов и другие такие же (категория этих людей так же ясно была во сне определена в душе Пьера, как и категория тех людей, которых он называл они), и эти люди, Анатоль, Долохов громко кричали, пели; но из за их крика слышен был голос благодетеля, неумолкаемо говоривший, и звук его слов был так же значителен и непрерывен, как гул поля сраженья, но он был приятен и утешителен. Пьер не понимал того, что говорил благодетель, но он знал (категория мыслей так же ясна была во сне), что благодетель говорил о добре, о возможности быть тем, чем были они. И они со всех сторон, с своими простыми, добрыми, твердыми лицами, окружали благодетеля. Но они хотя и были добры, они не смотрели на Пьера, не знали его. Пьер захотел обратить на себя их внимание и сказать. Он привстал, но в то же мгновенье ноги его похолодели и обнажились.
Ему стало стыдно, и он рукой закрыл свои ноги, с которых действительно свалилась шинель. На мгновение Пьер, поправляя шинель, открыл глаза и увидал те же навесы, столбы, двор, но все это было теперь синевато, светло и подернуто блестками росы или мороза.
«Рассветает, – подумал Пьер. – Но это не то. Мне надо дослушать и понять слова благодетеля». Он опять укрылся шинелью, но ни столовой ложи, ни благодетеля уже не было. Были только мысли, ясно выражаемые словами, мысли, которые кто то говорил или сам передумывал Пьер.
Пьер, вспоминая потом эти мысли, несмотря на то, что они были вызваны впечатлениями этого дня, был убежден, что кто то вне его говорил их ему. Никогда, как ему казалось, он наяву не был в состоянии так думать и выражать свои мысли.
