Значение слова "попадья", возможно, знакомо не всем людям. Специально для них скажем сразу, что православного священника. Подобное обращение к матушке пошло оттого, что в былые времена всех священнослужителей в народе называли попами. Впоследствии это прозвище перешло к их женам, лишь немного изменив свое звучание.
Жизнь священнослужителей
Для католиков женатый священник - это что-то за гранью их понимания. Ведь они уверены в том, что подобные отношения лишь отвлекают человека от служения Богу. Но православная церковь к этому вопросу подошла более гуманно, так как наш народ издавна ценил святость семьи. Попам не запрещалось жениться как во времена Древней Руси, так и в современном мире.
Поэтому сегодня попадья - это вполне обыденное явление. Правда, будет неправильным сказать, что любая девушка может стать матушкой. Ведь в мире служителей Бога есть свои правила, которые нельзя нарушать или игнорировать.
Кто может стать женой священника?
Матушка или попадья - это духовная спутница священника. Она является его неотъемлемой частью, а потому для такого мужчины поиск женщины - это долгий и кропотливый процесс. Он должен быть уверен в том, что его избранница никогда не предаст его, ведь жениться православный священнослужитель может только один раз в жизни. Более того, в прошлом овдовевший поп был обязан сразу же уйти в монастырь.
Естественно, сегодня к подобным крайностям никто не прибегает. И тем не менее определенные правила и традиции остаются неизменными с момента основания православной церкви. Например, попадья - это обязательно верующая девушка, которая с уважением относится к Богу и другим людям. Также она должна быть девственницей на момент свадьбы, как и сам священник.
Проще говоря, матушкой не могут стать разведенные женщины, а также те, которые имеют ребенка от другого мужчины. Нарушить это правило можно лишь с особого разрешения патриарха и то лишь в самом крайнем случае.
Современные матушки
Сегодня попадья - это вполне обычная девушка. В целом она ничем не отличается от других женщин, за исключением призвания своего мужа. К тому же церковь не запрещает матушкам обычную жизнь - они могут ходить на работу, носить брюки и посещать вместе с подругами кинотеатр. Главное, чтобы они чтили свою веру и не порочили святость имени мужа.
Однако попадья должна быть готова к тому, что вся ее жизнь будет сплетена с судьбой ее избранника. Ведь священники - это слуги церкви, а значит, они обязаны беспрекословно выполнять все ее приказы. И если нужно будет сменить один приход на другой, то им придется сделать это, невзирая на все достижения и родственные связи, что останутся позади.
Легко ли быть матушкой
Не раз обсуждалось, как трудно быть женой президента (олигарха, безработного, малооплачиваемого клерка и пр.). А как насчет священнослужителя? Нужно ли (и можно ли?) стремиться замуж за этих благообразных просветленных мужчин?
Об участи, правах и обязанностях жен священнослужителей в основных мировых конфессиях «МК» узнал у них самих и их мужей.
Матушка Ирина Смирнова (на фото слева) с коллегой.
Всякий раз, видя молодых интересных священников (отцов, имамов, раввинов, падре и даже тибетских лам) и ловя на себе их заинтересованные, истинно мужские взгляды, я задаюсь вопросом: интересно, а как у них с «этим»? Кому вообще нельзя? Кому — лишь с законной супругой? Кому можно разводиться? И как живется женам, чьи мужья служат Богу? И вообще, похожи ли их семьи на наши — земные?
Православные: полгода воздержания
— В православии духовенство делится на черное (монашество) и белое (священники, диаконы), — объясняет православный психолог Наталья Лясковская. — Монашествующие полностью посвящают себя служению Богу, отказываясь от личной, интимной жизни. Вторые могут жениться, иметь семью. Только вот достичь наивысших ступеней церковной иерархии они уже не имеют права. Например, Илия II, патриарх всея Грузии, принял монашество в 1959 году в возрасте 26 лет.
Православный психолог Наталья Лясковская.
Как психолог Наталья общалась с девушками, желающими стать матушками. Со всех концов страны они съезжаются в деревню близ Сергиево-Посадской лавры с целью выйти замуж за семинариста. Местные старушки помогают молодым людям познакомиться. Но решает все дело духовный отец обоих — после исповеди. Девушка должна быть целомудренной, доброго нрава. Духовный отец чаще всего видит, подходят ли люди друг другу. И благословляет брак — или не благословляет. Поэтому браки у священнослужителей обычно крепкие.
— Иногда девушки впадают в грех: обманывают и жениха, и духовного отца, — рассказывает Наталья. — Была у нас такая история: женился семинарист и, уже будучи посвященным в диаконы, узнал, что у его жены есть ребенок. Он отказался от интимных отношений с ней и живет как с сестрой. Второй раз батюшке жениться нельзя — значит, погубила обманщица его надежды на добрую семью, на деток…
По словам психолога, будущие священники и дьяконы женятся совсем молодыми, потому что холостых не рукополагают в сан, такое правило. Неженатый священник не может получить «место» — приход.
Когда началось церковное возрождение в конце ХХ века, повсюду открывались и строились новые храмы — священников часто не хватало. Тогда, с особого разрешения, рукополагали мужчин уже зрелых, женатых, и их супруги становились матушками как бы автоматически.
— Так стали матушками две мои сокурсницы по литинституту, — улыбается Лясковская. — Современная матушка может вести мирскую жизнь, делать карьеру и даже заниматься бизнесом, но жить она должна по-церковному: соблюдать посты, исповедоваться, причащаться. Во время постов рекомендуется воздержание от интимных отношений. А если сложить четыре поста — Великий, Петровский, Успенский и Рождественский — плюс среда и пятница каждой недели и некоторые праздники, то получится около полугода воздержания. Тем не менее семьи священников, как правило, весьма многочисленны. Жизнь матушки полна забот и тягот. На приходе она часто — правая рука мужа, его секретарь, дипломат, прораб, регент церковного хора, директор воскресной школы и еще много кто.
А вот что рассказывает молодая матушка Анастасия, ей всего 26:
— Разводиться женатым священникам нельзя, кроме одного случая — если жена загуляла. Тогда он может развестись, но жениться вновь, оставаясь священником, нельзя — только принять монашество. То же самое, если матушка умерла. Поэтому некоторые жены шантажируют разводом, зная, что большинству нормальных мужчин (коими батюшки остаются, несмотря на рясу) остаться без женщины навеки куда хуже, чем со стервой-матушкой. Несомненно, хорошо в семейной жизни с батюшкой то, что он обязан быть добродетельным. И если он ведет себя с точки зрения церковной морали плохо — грубит жене или ущемляет ее как-то, она может пожаловаться церковному начальству — и безобразника быстро приструнят.
А вот 67-летняя матушка Ирина Смирнова называет себя «не канонической дважды матушкой». Дважды — потому что у нее священник не только муж, но и сын, а нестандартной — потому что она матушка-разведенка.
О себе Ирина говорит мало, больше о других. Но люди рассказывают мне, что ее спокойный, умиротворенный батюшка выгнал из дому чересчур социально активную жену, а вслед за ней ушли и все 8 детей. Когда-то Ирина была директором Дворца пионеров и школьников в Шахтинске, а ее супруг — сначала славным компьютерщиком, потом важным нефтяником, потом учителем в школе-интернате. Пока во всем не разочаровался, не пошел в духовную семинарию и не стал сельским священником. Говорят, что он с ленцой, с некоторой долей равнодушия к окружающим. А вот его матушка всегда принимала чужую беду слишком, по мнению мужа, близко к сердцу — помогала то детям, то зэкам, что в конце концов и привело к семейному конфликту.
— Мой бывший муж, отец Михаил, на эту Троицу скончался. Мне не раз говорили, что он жалел о нашем разводе, — вздыхает Ирина.
Она рассказывает о том, насколько разными бывают матушки. Например, одна из них, Ольга, дом ведет, как домашний монастырь: все дети с рождения в храме, все читают в церкви и поют, посты все держат. В доме чистота, в каждой комнатке по маленькому иконостасу. По дому ходит только в платочке.
— Помню, как-то забежала я к ней в гости. А тут как раз батюшка зашел. Ох, как она забегала, чтобы платочек мне найти на голову! А то как же буду на благословение подходить и за стол садиться! Ольга никогда не стриглась, не красилась, а хороша собой так естественно — по-христиански. Перед батюшкой ниц, как и должно быть. Все у нее всегда наготовлено, настряпано, обработанный громадный огород под окном, корова, куры и прочая домашняя живность. А еще вынуждена работать по профессии и опыту — продавцом. Она моя путеводная звезда в мире православия... Но бывает и такое, что изменяют батюшки матушкам, и наоборот. Бывает, что матушки даже аборты делают. Все они люди, а человек слаб...
Патриарх всея Грузии каталикос Илия II.
Ислам: если б он был имам...
«Ислам не делает различий между имамом (он же мулла) и рядовым мусульманином», — первым делом оговаривается Али Абый, который служит в одной из московских мечетей.
— В понимании ислама, — объясняет Али Абый, самый плохой мужчина — это тот, который не женится. А поскольку у нас нет разницы между имамом и рядовым мусульманином, то и священнослужитель может иметь до четырех жен. На тех же условиях, что и его прихожанин: если можешь содержать каждую жену и ее детей в равной мере, предоставить каждой отдельное жилье и выплатить за каждую калым ее родителям. Паломничество в Мекку Коран рекомендует хотя бы раз в жизни совершить каждому мусульманину, но только не в ущерб содержанию семьи, а если есть на то свободные деньги. Но муллы, конечно, совершают чаще — должность обязывает. А жене имама, как и любой жене правоверного, рекомендуется соблюдать шариат. Но, как правило, они соблюдают строже — чтобы поддерживать авторитет мужа в глазах прихожан. У меня жена одна-единственная и любимая моя Хамися! — улыбается Али Абый.
— Семьи имамов — их жены, дети и они сами — всегда очень пристойно себя ведут: не пьют спиртного, не сквернословят, не сплетничают, всегда любезны и скромны, — делится прихожанка мечети в Алматы по имени Зухра. — Имаму можно в любой момент дня и ночи позвонить и позвать читать Коран на похороны (жиназа-намаз читается на кладбище), на поминки, на обрезание мальчикам или никах — мусульманское венчание. И часто жены их сопровождают. Никакой таксы за этот визит нет: сколько могут люди, столько и дают.
41-летний красавец Имам Шамиль Аляутдинов — имам-хатыб (иначе говоря, самый главный имам) Московской мемориальной мечети и заместитель муфтия Духовного управления мусульман по религиозным вопросам — тоже муж одной жены и отец пятерых детей.
Имам рассказывает, что в мечеть приходят с мирскими вопросами не только мусульмане, тут беседуют со всеми. А в последнее время часто стали приходить девушки не мусульманки с вопросом: как выйти замуж за правоверного? А на вопрос, зачем им это, отвечают: настоящие мусульмане не пьют, им запрещено прелюбодеяние и наркотики. Вредных привычек нет, зато есть ответственность.
— Если у человека нет семьи, если он не взял на себя ответственность за женщину и детей, этот человек многого не понимает, — говорит имам. — Мужчины и женщины абсолютно равны, в Коране об этом четко сказано.
— А почему же тогда женские половины?
— Если имеется в виду в мечети, то это чтобы не отвлекать мужчину от молитвы. Мужчины обычно больше молятся. Для мужчины, например, посещать пятничную проповедь обязательно, а для женщины — нет. Потому что мужчина — глава семьи, ему послушать проповедь полезно, и он может потом дома это передать. А у жены много дел, связанных с детьми, с домашним хозяйством. У мусульман, живущих в светских странах, нет женских половин в домах.
Также имам Шамиль Аляутдинов разъясняет отношения Корана к разным деликатным аспектам интимных отношений и отвечает на вопросы молодоженов на специальном портале «Секс и ислам». Как это ни странно несведущим, но Коран считает интим милостью Аллаха. Вот соответствующая сура: «Интимные отношения ваши с супругой — милостыня, — сказал Пророк. Сподвижники в недоумении спросили: «Человек удовлетворяет свои плотские желания и получает за это вознаграждение пред Богом!?» Посланник Господа ответил: «Разве вы не разумеете, что если бы он имел отношения на стороне, то был бы грешен!? А имея интимные отношения внутри семьи, он будет вознагражден!»
Иудаизм: плодитесь и размножайтесь!
У иудаизма и ислама немало общего, но главное — священная необходимость интима. И та и другая конфессии, очевидно, заботятся о том, чтобы их прихожан становилось как можно больше. О тонкостях вероисповедания рассказывает научный сотрудник Центра восточно-европейских библиографических исследований им. Якова Шуба в Бостоне д-р Андрей Бредштейн , который заодно держит в Честере (Нью-Хэмпшир) кошерную пекарню-пивоварню:
— Раввин — это прежде всего должность и ни в коем случае не священник! Никакой монополии на общение с Богом или права на совершение обрядов у раввина нет. Слово раввин означает «большой, великий», и этот титул в качестве приставки перед именем получают те евреи, которые много учились и ведут еврейский образ жизни.
Доктор Бредштейн в своей пекарне.
Как и всякий еврей, раввин не только может, но и должен иметь жену. Для этого есть много причин, но главных, на мой взгляд, две: в Торе сказано, что человеку плохо быть одному, и женатый человек может выполнить важную заповедь «Плодитесь и размножайтесь!» Жену раввина обычно называют ребецн (идиш) или рабанит (иврит). Раввин может жениться на любой еврейке без каких-либо ограничений. Точно так же раввин может и развестись — согласно общим для всех евреев законам расторжения брака.
Что касается ритуальной женской чистоты, среди ортодоксов она соблюдаются очень строго: довольно много дней в месяце даже законные супруги вообще не могут прикасаться друг к другу.
Рав Ехуда Кац живет в старой части Иерусалима. После вечерней молитвы он спешит домой, где его ждет прекрасная жена, Малка. Рабанит Малка занимается домом, детьми, а также выступает в роли духовной наставницы для женщин. «Для раввинов не растят специальных невест, — поясняет рав. — Девушка, конечно, должна быть соблюдающей традиции. Трудно себе представить рядом с верующим человеком молодую особу в короткой юбке и с ярко накрашенными губами. Кстати, религиозным девушкам не рекомендуют пользоваться косметикой. А в ортодоксальных семьях женщина сбривает все волосы с головы, дабы не соблазнять мужчин, и носит парик или головной убор».
— Секс в семье раввина очень важен, — рассказывает член общины Беэр-Шева писатель Семен Хащанский. — Наверное, все хоть раз слышали о том, что евреи занимаются сексом «через отверстие в простыне». Этот миф родился из того, что религиозные евреи вывешивают за окна на просушку свои так называемые «талес-котн» — одеяния шириной около 50 см и длиной в 1 м, украшенные по углам бахромой и с отверстием для головы посередине. И кто-то из прохожих — очевидно, с богатым эротическим воображением — решил, что это евреи так вывешивают простыни после секса.
А автор книги «Кошерный секс» Шмуэль Ботеах утверждает, что иудаизм — единственная религия, которая не только разрешает секс ради удовольствия, но и считает его самым святым актом, потому что он несет в себе жизнь. Он связывает двух людей в единое: в единое тело и единую душу.
Женщина в иудаизме, как и в исламе, молится по желанию, потому что у нее и без того дел полно — дети, хозяйство. Супружескую измену разбирает раввинский суд: в древние времена за нее предавались анафеме и изгонялись из стана как женщины, так и мужчины. Даже в древности иудеи не убивали женщин за неверность. А теперь раввинский суд может вынести порицание обоим супругам — по обстоятельствам.
Католики бывают разные...
Католические ксендзы обязаны соблюдать целибат — обет безбрачия и вечного воздержания. Это касается большинства ответвлений католицизма. Однако Греко-католическая церковь (часть Римско-католической, предписывающей своим святым отцам строгий целибат) имеет семейные традиции, сходные с православием.
Греко-католический богослов Павел Смицнюк.
Об этом рассказывает греко-католический богослов Павел Смицнюк, изучавший богословие в Петербурге, Афинах и Риме, а сейчас работающий над докторской диссертацией в Оксфорде:
— У нас священнослужителям разрешено жениться, нельзя жениться монахам. Епископов (это высшая степень священства) избирают только из монахов. В то же время большинство священников женаты. Желающий стать священником может сочетаться браком только до принятия сана; если кто-то стал дьяконом или священником, будучи неженатым, он уже не может жениться. Если священнослужитель разведется (или овдовеет), он также не может заключить второй брак. Таким образом у молодого человека, желающего стать священником, только одна попытка в выборе жены.
Богослов поясняет, что супруга священнослужителя должна быть готова к особенности служения своего мужа, которое часто предполагает отсутствие совместных выходных (самые загруженные дни для священника — это воскресенья и праздники), или готова изменить место жительства, если священника переводят с одного прихода на другой. Также случается, что у прихожан, особенно старшего возраста, имеются определенные ожидания от матушки: например, что она будет ходить в длинной юбке, а не в джинсах, или что она не будет посещать определенные места или мероприятия. Эти ожидания могут быть ровно ничем не связаны с церковными канонами или вообще с христианством, но от этого они не становятся менее реальными.
— Понятно, что такой крест не по силам каждой женщине, — соглашается Павел. — Если в прошлом матушка занималась домом и воспитанием детей, то сегодня она может быть менеджером, журналистом или адвокатом. Такая ситуация является своеобразным вызовом традиционным представлениям о семье священника, но с этим вызовом священники научились справляться. И это хорошо!
Буддисты: просто любовь
Буддизм — патриархальная конфессия, которая рассматривает женщин как похотливых соблазнительниц, погруженных в чувственность, а не в дхарму (универсальный закон бытия). Раньше существовали буддийские монахини, но со временем они исчезли, только несколько из уцелевших по сей день живут в Непале и Шри-Ланке. Они бреют головы и сохраняют целомудрие.
Однако буддистка из США по имени Ванесса утверждает, что на территории Штатов даже буддизм приобрел демократичные и космополитичные черты:
— Вообще буддистский монах не может жениться, а лама — учитель в тибетской традиции — может, но только если он не принял венец безбрачия. Причем вера не запрещает ему разводиться и жениться снова. Его жена обычно следует его учениям и является учеником. В нашем штате один лама женат на католичке. А еще у меня на соседней улице живет семья верующих буддистов, где муж — американский еврей, а жена — русская из Москвы. Она была не замужем, но с дочкой 7 лет, когда поехала из России на Тибет к монахам — познавать основы буддийской культуры. Жила там несколько месяцев. Встретила американского еврея, который тоже совершал паломничество. Они полюбили друг друга, и она переехала к нему в Калифорнию. У них родилась дочь, ее назвали Будда. Кто она — еврейка, русская или тибетянка? Они об этом не думают, просто любят друг друга.
Менее известные конфессии подчас поражают своими неожиданными брачными традициями. Например, у мормонов (патриархальная религия, община в штате Юта, США) разрешено многоженство. Женщины тут повинуются мужьям, а мужья — Богу. При этом все женщины должны быть замужем, чтобы попасть в рай. Если жена плохо себя ведет, то мужчина вправе заменить ее другой, а вот жена от мужа сама уйти не может. На «должность» жены девушку утверждают церковные старшины, невеста обязательно должна быть девственницей. До свадьбы девушка не должна позволять мужчине даже дотронуться до себя. Аборты делать нельзя: детей нужно рожать, сколько Бог даст.
Но самые демократичные — протестанты: у них есть и женщины-епископы, и геи, и гей-браки. Жена пастора обычно берет слово после субботней службы и обращается к пастве: цитирует наставницу адвентистов Елену Уайт, напоминает о важности здорового питания (категорически нельзя свинину) и призывает к вегетарианству. Матушка обязательно принимает участие в церковном общественном совете, где решаются не только вопросы по выбору служителей церкви, но и отлучение от церкви за нарушение правил (развод, несоблюдение субботы, прелюбодеяние и пр.). От церкви отлучают на определенный период или насовсем — зависит от тяжести содеянного. Замуж адвентисткам можно выходить только за партнера из своей общины, а развод категорически запрещен. В общине рассказывают случай: 19-летняя адвентистка стала встречаться с парнем не из общины, ее отлучили и она ушла. А через несколько месяцев они с тем парнем расстались. Прибежала в церковь, ее не пустили. Потом матушка сжалилась и сказала, что через месяц она может прийти и публично покаяться. Лишенной права посещать храм девушке так плохо было весь месяц, что, придя в указанный день, она упала на колени перед кафедрой и ее охватили судороги, которые не прекращались до конца богослужения. А когда беглянку трясти перестало, матушка удовлетворенно сказала, что все: дьявол из нее вышел.
В сегодняшней Церкви можно встретить явления, которые вряд ли были возможны (или были вообще невозможны) в ее дореволюционном, традиционном бытии. Временные храмы в приспособленных помещениях, отцы настоятели чуть больше двадцати лет от роду, бывшие преподаватели научного коммунизма на дежурстве у подсвечников… Все это не всегда негативные, но, скажем так, «побочные» эффекты стремительного возрождения Православия. К ним можно отнести, наверное, и случаи, когда женой священника — «матушкой» — становится девушка, совсем недавно или еще некрепко живущая в вере. Что из этого следует и «как это бывает в реальности» — возможно, на это стоит обратить внимание.
Эта странная «батюшкина жена»…
Совсем нецерковных матушек среди лично моих знакомых нет. И вероятно, в этом уже есть что-то хорошее. Кто-то больше, кто-то меньше смог «врасти» в православный уклад, но все стремятся в храм и — к Богу. И преодолевают при этом трудности: как «специфические», связанные со своей «ролью», так и те, с которыми сталкивается в процессе узнавания своей веры почти каждая личность. Впрочем, если быть честной, писать эту статью я могла бы не только о «личностях», но и от первого лица… Если бы меня, светского, целыми днями пропадающего на работе журналиста-телевизионщика, когда-то «предупредили», что мне предстоит «выйти замуж за батюшку», то я, наверное, даже гипотетически отказалась бы себе это представить. Но так и сложилось на самом деле. И это обрушило на меня огромное количество вопросов — к жизни, к Богу и к самой себе. На которые я пыталась и до сих пор пытаюсь найти ответы прежде всего в практической жизни — приходя порой к не совсем ожидаемым результатам.
И все это свалилось на меня… Еще до каких-либо «столкновений» с окружающими, просто в попытке ответить на вопрос — «кто я есть» теперь. И попытки эти почти сразу привели к неутешительным выводам: я не только не соответствую «установленным образцам», но и вовсе «из другой оперы» человек. И не только потому, что прежний образ жизни не воспитал во мне привычки к постоянным обязанностям (а любое «служение» есть что-то именно постоянное). Но и потому, что совсем еще не способна к решению каких-либо «усложненных задач», связанных с верой и Церковью. А жить в священнической семье, как подсказывал мне разум, не проще, а сложнее, чем занимаясь чем-либо «мирским».
Помню, как в первые дни после рукоположения мужа выходила из дома с сияющей улыбкой и в непременном белом платке. Казалось, именно так должно быть — и теперь будет всегда. Дней через пять поняла: надолго меня не хватит. И платка, и улыбки, и внутренней сосредоточенности на главном, ощущавшейся в тот момент. И вот это «меня не хватит» — пусть проявившееся в мелких пока деталях — воспринималось как очень тревожный сигнал. А еще не покидало осознание того, что я, фактически «не зная броду», решаю в своей жизни очень серьезные вопросы. И остается только уповать, что здесь окажется «не слишком глубоко».
Матушки сегодня встречаются самые разные. Тех, для кого церковная жизнь является чем-то «наследственным», привитым с пеленок, среди них, думаю, все-таки меньшинство. Многие, правда, успели пройти хорошую «школу послушания» в регентских классах и всевозможных сестричествах. Случаи, когда «вторая половина» будущего клирика появляется откуда-то совсем «со стороны» — из незнакомых с церковной средой, «начинающих» прихожанок, встречаются, пожалуй, довольно редко, но и они далеко не единичны. Стать матушкой, едва перешагнув порог храма, на мой взгляд, неестественно, но не драматично. Главное — внутренне, для Церкви в ее духовном, а не земном измерении этим человеком «со стороны» не остаться.
Может быть, это странно, но мне в жизни очень помогает то, что этот путь я для себя не выбирала и не хотела. С человеком, который стал моим мужем, нас связывало душевное тепло — и никаких намеков и планов на совместную жизнь. Впрочем, и не до того мне было: к тому времени я успела окончательно запутаться в своих жизненных стремлениях, людях, работах, городах… В какой-то момент поняла, что «стоять у камня», где направо пойдешь — «коня потеряешь», а прямо — пожалуй, и голову, больше нет сил. И остается только действительно «взмолиться» Богу. Пусть закончится эта мучительная неопределенность, пусть будет какой-нибудь знак — событие, письмо, да хоть кирпич на голову, но только сегодня, сейчас… Наверное, это было неадекватно и дерзко, но спустя несколько дней, в неожиданных обстоятельствах, от «неожиданного» человека я услышала спокойную, полуутвердительную фразу: «Поедешь со мной?». И поняла, что в моей жизни сейчас действует Господь, что это и есть ответ на то, о чем я просила — каким бы «выходящим за рамки» он ни казался. С тех пор меня посещали, наверное, все возможные внутренние проблемы, кроме одной — ощущения, что я живу «не свою» жизнь. А значит, и все трудности — преодолимые с Божией помощью испытания, а не следствия нелепого и неправильного жизненного выбора.
А еще мне очень помогла книга «Под кровом Всевышнего», именуемая в народе «пособием для матушек», но являющая на деле гораздо большую глубину. Книга очень откровенных и детальных воспоминаний о длинном пути священнической семьи, давшей начало целому православному роду. Вряд ли что-то из нее можно использовать в качестве советов и указаний. Но остается очень важное и нужное понимание — того, что жизнь священника и его близких может быть далекой от «идеальных» представлений, сложной, исполненной неприятных, даже конфликтных моментов и годами не решающихся проблем. Но и это может быть жизнь с Богом — хотя кажется, только и хватает сил на то, чтобы отдышаться и взглянуть на Него.
Но сперва предстоит пересмотреть свое понимание очень многих жизненных вещей. А если сделать это не удается — делать хотя бы маленькие «шажки», стараясь обращаться к Богу в решении самых простых и насущных задач. Эти попытки не принесли мне особого успеха, но, капля за каплей, привели к неожиданным выводам. О том, что быть матушкой — это не «особое служение» вовсе, не «профессия» и даже, наверное, не крест. Это просто обыкновенная жизнь, которую мы по мере сил стараемся сделать христианской. И суть, и роль — та же, что и у любой женщины в православной семье. Да и духовный путь — практически ничем не отличается.
Кто-то, может быть, возразит: по матушке судят и о батюшке, она во многом формирует «образ» прихода. Возможно, кому-то свойственно искать в наблюдении за батюшкиной семьей подтверждения отрицательных или положительных своих впечатлений. Но «лицо» священника — это все-таки сам священник. Только его служение и проповедь способны сформировать церковную общину, придать богослужению и отношениям между людьми ту или иную тональность. А матушка лишь участвует в тех или иных приходских делах. В том случае, если это полезно. Конечно, в маленьком сельском храме ей приходится быть «и швецом, и жнецом». Но если говорить в целом, душой и стержнем прихода могут быть совершенно «мирские» люди. Это уж где как сложится.
Нередко приходится слышать: жизнь матушки — бесконечное ожидание мужа. В общем-то, это так. Но разве не так же ждут главу семьи жены военных, дальнобойщиков, журналистов, моряков?.. И не подобным ли образом отдают все свое время людям мужчины-врачи и мужчины-учителя? Все это к тому, что в этом ожидании вряд ли есть какой-то особый «подвиг», требующий специальной подготовки и «специального» уважения. То же касается и «ограничений во всем». Есть вещи, о которых супруге священника остается только забыть, но все эти «нельзя» и «нежелательно», если посмотреть чуть строже, относятся и ко всем христианам. Так что и здесь никаких особенных «отличий» нет.
Возможно, что-то в моих представлениях не соответствует ожиданиям окружающих… Во всяком случае, «матушкой» меня почти никогда не зовут. В основном по имени, иногда, в третьем лице, «батюшкиной женой». Впрочем, я не обижаюсь. Ведь так оно, по сути, и есть.
Но все это, по большому счету, лишь скольжение по поверхности, не затрагивающее по-настоящему серьезных вещей — собственно духовной жизни... Говорят, что враг кидает против священника в десятки раз большие силы, чем на людей, не касающихся Престола. И очень часто, не имея возможности «непосредственно» подобраться к его душе, действует через близких. А значит, необходима особенная трезвость — та, отсутствие которой у новоначального христианина приводит порой к печальным «перегибам» и «переломам». Пожалуй, для неопытной «матушки» это и есть самая большая опасность. Во всяком случае, меня ничто так не пугает, как ощущение, что куда-то стремительно «съезжают с рельсов» душа и ум. И как их остановить — непонятно. Точнее, понятно, но опытно не знакомо. Что же касается «духовной борьбы» в жизни священника, об этом и вовсе судить не берусь. Конечно же, она есть, но протекает так глубоко в сердце, что видит ее только Господь и, может быть, принимающий исповедь духовник.
Нужно затронуть, наверное, и еще один момент... Об этом почти не говорят вслух, но было бы, наверное, неправильно совсем его замалчивать. Есть батюшки, у которых матушек «нет». Точнее, они существуют, но находятся где-то «за горизонтом». Встречается подобное крайне редко, но даже один такой случай — большая беда. Поскольку священнику это нередко грозит одиночеством на всю оставшуюся жизнь, а иногда, при «развитии ситуации», и запретом в служении. Наверное, это могло бы стать самым серьезным поворотом в разговоре о матушках «со стороны» — всем существом своим привыкшим к «светским» образцам поведения. Если бы не одна деталь. Во всех известных мне случаях подобное случалось как раз с людьми из верующих семей, вполне осознававшими, что их ждет. И потому, наверное, не в «стаже» посещения богослужений, и даже не в привычке к православному укладу дело. Я не знаю, отчего распадаются такие семьи. Наверное, от того же, отчего и все остальные, но с более разрушительными и трагическими последствиями.
Так трудно ли — вообще, в целом — в роли матушки человеку, не так давно пришедшему в храм? Думаю, все-таки, что не намного труднее, чем нашедшим дорогу к Богу достаточно давно. По-разному бывает... Наше время, оно вообще такое — «по-разному» — сжатое и непредсказуемое. Возможно, в этой теме вообще не стоит делать каких-либо определенных выводов. Точнее, они становятся более-менее явными лишь тогда, когда супруги приближаются к тому, что называется «единство духа». Но до этого еще нужно дожить, «допрыгнуть», дорасти...
Елена Сапаева
Ошибка сапера
Тема «батюшкиных жен» на самом деле очень актуальна. Вопрос о том, «какой она должна быть»,— из разряда тех, которые ставит перед нами непростая церковная современность. Он закономерен: сегодня не у всех есть ясное представление и о том, каким, собственно говоря, должен быть сам батюшка.
 |
На протяжении примерно пяти лет мне пришлось исполнять обязанности духовника Саратовской семинарии. И, естественно, непосредственно наблюдать за тем, как создаются, растут, а порой, к сожалению, разрушаются семьи или будущих, или уже рукоположенных клириков. Насколько это было возможно для меня, я старался предостерегать семинаристов от поспешных, необдуманных шагов, употребляя для этого даже известное сравнение с сапером: будущий священник в выборе супруги, как и сапер в своей работе, ошибиться может лишь однажды. Но если для сапера с этой ошибкой все заканчивается, то священник будет нести ответственность за неправильный выбор на собственных плечах, что называется, до гробовой доски. Возможности «что-то изменить в личной жизни» у него уже не будет. Подобные предостережения (я это знаю) слышали ребята и от других преподавателей, облеченных саном. И все же результаты были таковы, что если бы не чрезмерная насыщенность программы, то впору было бы ходатайствовать о введении семинара с названием вроде «Как правильно выбрать невесту».
Проблема христианского брака (да и вообще брака как такового) в наши дни сложна сама по себе. Мало кто понимает — к тому же не умом, а сердцем — необходимость в браке терпения и мужества в преодолении тех трудностей, внешних и внутренних, с которыми он сопряжен. Мало кто понимает брак как возрастание в единстве и любви. И так же мало кто понимает, что сначала молодому человеку и девушке надо как следует узнать друг друга, а потом уже идти в ЗАГС и под венец. И тем более что семейная жизнь не то, чему надо учиться лишь в процессе, а то, к чему обязательно нужно готовиться.
Наверное, именно с этих самых «пониманий» следует начинать и будущему пастырю. И — будущей матушке. Ведь и вправду есть девушки, которые только так себя и воспринимают — как будущую матушку, и никак иначе. Что называется, и цель неверно выбранная, и прицел сбит… Разве можно руководствоваться такими желаниями в выборе спутника на много десятилетий вперед? Во-первых, тут налицо гордость, мнение о себе: «Мне просто муж не подходит, должен обязательно священником стать» (а отсюда логическое продолжение: батюшке особое уважение по сану полагается, и матушке — по семейному положению). Во-вторых, с самого начала такая невеста думает не о Промысле Божием своей жизни, не о любви как таковой, а о том, как выбрать из ряда предстоящих ее взору семинаристов «подходящего». И чаще всего брак, получающийся в итоге, оказывается чем-то искусственным, «ненастоящим», а если ситуация и выправляется, то лишь с помощью Божией. Бывают положительные исключения, но разговор — о правилах.
Нередко случается наоборот. Сам семи
нарист, заканчивающий духовную школу, переживает: как быть дальше? Пора ведь и рукополагаться, а для этого сперва нужно… жениться. И начинается лихорадочный поиск, и тоже ничем добрым это, как правило, не завершается.
Как это бывает в жизни? Встретил человека, узнал, полюбил, и привело это к желанию никогда не разлучаться. Так рождается семья. Почему у священника должно быть иначе? Не потому, что любишь, а потому, что «надо»? Не должно, конечно…
Но я больше хотел сказать все-таки о матушках. Автор предыдущего текста говорит о том, что «совсем нецерковных матушек среди» ее «знакомых нет». И слава Богу, потому что вообще их немало. Только вот некоторые воцерковляются впоследствии, а некоторые так и остаются «приложением к супругу». Хотя и не бесплатным. И очень тягостным как для него в его служении, так зачастую и для прихожан того храма, где это служение совершается.
Да, есть случаи, когда сан принимает человек, уже проживший в браке немало лет и на своем пути значительно опередивший и жену, и детей. Церковные правила предписывают, правда, мужу и отцу не прежде вступать в клир, чем домашних удастся обратить ко Христу, но в реальности, при недостатке в кандидатах священства, случается и по-другому. И приходится такому пастырю очень непросто. Долг священника слишком часто вступает в противоречие с долгом главы семьи, потому что долг служения требует одного, а жена и дети хотят совсем другого. И что же? — Либо служением пренебрегать, либо смотреть со слезами на то, как отношения в семье накаляются или, наоборот, вступают в полосу взаимного охлаждения и отчуждения. Либо молиться о том, чтобы Господь Сам все устроил так, как Он один может, изменив и просветив Своим светом сердца тех, кто от Него еще далек.
Но если человек в своем выборе свободен, то зачем возлагать на собственную главу вместе с брачным венцом венец терновый? Иными словами — жениться на девушке совсем нецерковной или малоцерковной и маловерующей, которая, очень даже возможно, скажет в какой-то момент: «Знаешь что? Или я, или… Выбирай сам!». И как тогда выбирать? А ведь немало таких трагедий случается, и — выбирают батюшки. Один одно, а другой… другое. Реальность опять-таки такова.
А почему все так? Потому, что и вправду есть такая «профессия — матушка», и «матушкино служение» есть, и «матушкин крест» тоже. Можно немного громкое заявление сделать, но точное: хорошая матушка — 50% благополучного служения батюшки.
Нет дела на земле важней, чем служение Церкви, спасению людей, той цели, ради которой пришел на землю Господь. А значит, нет ничего по степени важности сравнимого со служением пастырским. И «профессия» матушки, ее «крест» и ее «служение» — быть помощницей своего супруга, готовой в числе прочего отказаться от собственной карьеры, переехать из города в село или в другой город, видеть своего мужа иногда лишь поздно вечером, усталого, измученного. И при этом не «царствовать» на том приходе, где он служит, а обеспечивать ему «тыл». Чтобы супруг знал, что дом всегда будет содержаться в порядке, что дети воспитываются в том духе, в котором и должны воспитываться дети пастыря, что его, утешающего людей в их скорбях и помогающего им в их нуждах, тоже есть кому утешить — просто, по-человечески, потому что и он в этом нуждается, как и любой другой человек.
Наше время не является духовно благополучным. Слишком часто человек, действительно желающий спастись, оказывается предоставленным самому себе — только Господь ему бывает и наставником, и помощником. Людей единомысленных и могущих поддержать, крайне мало, да и сами они больше нуждаются в поддержке, чем поддержать могут.
То же и в отношении духовенства можно сказать. Часто священник, который деятельно помогает людям в их шествии по пути спасения, сам «не имеет где главу приклонить». Опять-таки — так не должно быть, но такова реальность. И кому-то это покажется странным, но лично я знаю священнические семьи, где порой батюшка приходит домой огорченный, унывающий, изможденный… Так что и молиться сил нет. А матушка… встает перед иконами и начинает молиться сама. Или, когда он возмалодушествует, скажет ему: «А помнишь, как ты сам говорил, что ко всему надо относиться духовно? Что над всем и над всеми Господь?». Дай только Бог, чтобы таких семей больше было.
Личная жизнь священнослужителей всегда была тайной за семью печатями для мирян. А им всегда хотелось знать: сколько раз батюшкам можно вступать в брак и по каким критериям они выбирают себе жену?
Корреспондент «Комсомольской правды в Украине» побеседовал с протоиереем Вадимом Шапраном, благочинным Чудновского района Житомирской области.
ВЫБОР НУЖНО СДЕЛАТЬ ДО 30 ЛЕТ
— Правда ли, что православный священнослужитель может жениться только один раз в жизни?
— Если у католиков целибат (то есть безбрачие) — явление обязательное, то у православных это, скорее, редкое исключение из правил. Ведь священники — обычные люди, которые постоянно находятся среди прихожан, общаются, в том числе и с молодыми женщинами. Чтобы оградить их от искушения, церковь благословила брак. Это было закреплено на Первом Никейском Вселенском соборе еще в 325 году. Священнослужитель должен для себя решить: либо избрать монашеский путь, либо жениться. Но сделать это он должен до 30 лет — к этому возрасту, по существующим церковным канонам, принимают сан. То есть времени вполне достаточно. Сначала нужно создать семью, то есть малую церковь, а затем уже приниматься за создание своего прихода…
— Какими обязательными качествами должна обладать претендентка на руку и сердце?
— Прежде всего девушка должна быть православной и обязательно девицей. И для священника, вступающего в брак, эта женщина должна быть первой и единственной в жизни. Понятно, что женщина с ребенком, разводная либо вдова не может стать женой священника. А что касается профессии, то здесь каких-либо четких ограничений не существует. Претендентка не должна быть стриптизершей, торговать водкой и сигаретами… Проще говоря, невеста никак не должна компрометировать будущего мужа.
В старинных церковных правилах оговаривалось, что невеста священника не должна быть актрисой, однако в те далекие времена профессия актрисы приравнивалась к проституции. Сейчас профессия актера весьма уважаема, поэтому такого запрета не существует.
— Кто по специальности матушки ваших знакомых священников?
— Среди них есть врач, медсестра, учитель, повар… Моя жена — юрист. Некоторые матушки работают по специальности, но в основном занимаются воспитанием детей и ведут домашнее хозяйство, поскольку семьи священников, как правило, многодетные.
ЖЕНИТЬСЯ ПОВТОРНО ЗАПРЕЩЕНО
— А если матушка, скажем, не оправдала надежд и ведет себя недостойно, как должен поступить священник? Может ли расторгнуть неудавшийся брак и жениться вторично?
— Священник должен уметь справиться со своей женой. А если матушка ему изменяет, то он с ней однозначно не должен жить как с женой. Хотя и выгонять из дому недостойную не обязательно. Для священника не существует понятия расторжения брака и тем более вторичного бракосочетания. Ни при каких обстоятельствах священник не может повторно жениться. Даже если его жена умирает. Во времена Древней Руси овдовевший священник был обязан уйти в монастырь. Сейчас вопрос так жестко не ставится, однако священник на всю оставшуюся жизнь остается один.
— А если такой одинокий священник вдруг по-настоящему полюбит женщину, как ему быть?
— В таком случае придется выбирать: либо служение Богу, либо новая семья. Если выбирает второй брак, то лишается священного сана. Недавно один монах оставил монашество, женился и переквалифицировался на работника банковской сферы…
— Бытует мнение, что лучшая жена для священника — девушка из семьи священнослужителя…
— В дореволюционной России были своего рода поставщики невест для священников — епархиальные женские училища (епархиалки), где учились дочери священнослужителей. Чаще всего они действительно становились матушками. Но сейчас таких традиций не существует. Я глубоко убежден, что крепким будет только брак по любви.
— Где же можно встретить подходящую кандидатуру? Среди своей паствы во время службы?
— Я, например, встретил свою будущую невесту на свадьбе у общих друзей. Ситуации в жизни бывают самые разные.
МАШИНА, ИНТЕРНЕТ, БРЮКИ — ПОЖАЛУЙСТА
— В какой одежде должна ходить матушка? Обязательно носить длинное платье и платок?
— Платок — это, конечно, неплохо. Но матушка вовсе не обязана быть «серой мышкой». Главное — не одежда, а внутренний мир человека, его духовность, отношение к жизни и окружающим. Хочу отметить, что современная матушка — это женщина, которая может занимать активную жизненную позицию, водить машину, работать в светском учреждении, пользоваться Интернетом и так далее.
— Но какие-то сложности испытывает обычная мирская девушка, выйдя замуж за священника?
— Она приобретает публичность, которую далеко не все переносят спокойно. Например, когда матушка приходит на церковную службу в приход своего мужа, ей вряд ли удастся спокойно помолиться и уйти. На нее сразу устремляются взоры прихожан. Люди начинают живо обсуждать: в чем она одета, какая прическа, обувь, как выглядят ее дети. Подходят, начинают о чем-то спрашивать, что-то рассказывать, о чем-то просить. Поэтому если семья священника живет в крупном городе, а приход находится где-то в районе, матушки предпочитают посещать церковь именно в городе, где их мало кто знает. Так спокойнее и комфортнее. То же касается и совместного отдыха. Например, мы с женой можем спокойно отдыхать только на море или в малолюдном месте.
Еще такой немаловажный нюанс: в любой момент священника могут направить в другой приход, в другой город или село. Причем на новом месте, возможно, придется начинать практически с нуля, поскольку жилье отнюдь не гарантируется. Поэтому многие священники предпочитают жить в областном центре и ездить оттуда в свои приходы. Объективные трудности вызывают и ненормированный рабочий день священнослужителя, отсутствие совместных выходных… Да и небогато живут семьи большинства священников. Разве что в очень крупных городах. Если в городских соборах и церквях священники получают зарплату, то в сельских приходах их главный доход — средства прихожан, которые люди дают священнику в качестве благодарности за крещение, венчание, отпевание и тому подобное.
— Как проводите досуг? Посещение ночных клубов и дискотек исключено?
— В такие места не ходит ни один нормальный христианин, не говоря уже о священнослужителях. Священник с женой могут ходить на театральные спектакли, посмотреть в кинотеатре хороший фильм. Есть рестораны, где по вечерам звучит фортепиано. При наличии средств было бы интересно провести там вечер и послушать хорошую музыку. Иными словами, наша жизнь не сильно отличается от жизни обычного христианина, но мы несем большую ответственность за каждое сказанное слово, каждый сделанный шаг и поступок.
Роль жены священнослужителя не каждой женщине под силу. Потому как это и не роль, а, наверное, особое состояние души. Быть матушкой почетно. Но ею надо именно быть, а не казаться, своим примером являя любовь, терпимость, верность, смирение, радость. Так какие они, эти женщины, помогающие нести мужьям священнический крест?
Матушкино счастье
Идеальных браков, как и людей, не бывает. Хотя поначалу любой девушке, мечтающей о замужестве, кажется, что очень легко быть верной и послушной женой, заботливой матерью. Но на деле не всегда получается. Скандалы, взаимные претензии — и вот уже пара на грани развода. Сохранить семью — тяжелый труд, а вот развестись действительно легко. Но если муж — священник, об этом речи быть не может. И не только потому, что «нельзя». Пообщавшись с матушками, понимаешь: для женщин, нашедших свое, не мирское счастье, мысли на эту тему уже неуместны. «Меня часто спрашивают: ”Тяжело ли быть матушкой?,—- говорит моя собеседница, матушка Галина , супруга священника Валерия Генсицкого, настоятеля храма во имя святого апостола Андрея Первозванного в г.Марксе.— Скажу так: матушкой быть — это счастье. Тяжело тем, кто без Бога. Особенно женщинам, семьи которых разваливаются, а они не знают, что делать. Один монах в Санаксарах, когда я обмолвилась о трудностях, сказал мне: ”У тебя есть нерушимая опора — это Бог. Поэтому подумай лучше про тех, у кого ее нет”. Это истина, к которой нечего добавить, и мне кажется, все матушки должны быть счастливы. Просто, выходя замуж за семинариста, нужно думать не о мирских утехах и развлечениях, а понимать, что в Церкви совсем другая радость, которая не поддается описанию. В миру радости молниеносны, они приходят и уходят, а здесь радость вечная... И нужно помнить, что священник женится один раз. А если девушку мирское притягивает больше, то не стоит такой шаг делать и связывать свою жизнь со священнослужителем» .
Матушка Надежда, супруга священника Илии Кузнецова, клирика саратовского храма во имя преподобного Серафима Саровского, о реалиях семейной жизни со священником знает не понаслышке. Она родом из Челябинска, отец Илия — из Владимирской области, а их знакомство состоялось в Санкт-Петербурге, где будущая матушка училась в университете культуры и искусств, батюшка — в Духовной академии. По окончании учебы они оказались в незнакомом Саратове, куда направили служить мужа. Как говорит матушка Надежда: «В отношениях супругов в семьях священников больше терпения, смирения друг перед другом. Мы же понимаем, что наш брак навсегда, и поэтому мелким неурядицам уже не придаем значения. Матушка как бы растворяется в муже, детях, живет их нуждами, и в этом ее счастье. Мы понимаем, что у батюшки на первом месте служение Господу. Матушка должна быть тенью, которая ни в коем случае не мешает, но в то же время является надежным и верным тылом» .
Правая рука
Вообще в какой-то мере доля священника перекликается с воинской службой: батюшки тоже часто не задерживаются надолго в одном храме, постоянно в переездах. У супруга матушки Галины, отца Валерия, например, в трудовой книге аж шестнадцать указов о переводах. И преимущественно по Саратовской области, хотя сами супруги родом из украинского села близ Почаевской Лавры: «Первый приход у нас был в Хвалынске, куда мы попали еще молодыми и неопытными,— вспоминает матушка Галина.— Приезжаем впервые в чужую страну, в неизвестный городок, заходим в церковный дом, а там стол накрыт: наваристый борщ, тыквенная каша, пироги, и никого нет. ”Как так?” — поразилась я. А оказалось, сестры приготовили и сразу ушли, чтобы нас не беспокоить. Такой прием, конечно, поразил. В Хвалынске батюшка прослужил 11 месяцев. Нашей дочке было всего две недели, как его перевели в Вольск. Оттуда — в Новоузенск. Приобрели два дома, один для проживания, другой — под церковь. Но дома - громко сказано, это были две мазанки. Первые годы очень непросто нам пришлось. Там пустыня была в душах человеческих. Учили людей всему — брать благословение, обращаться к батюшке «отец Валерий». Стоило мне только назвать его Валерием, как все говорили точно так же. Нужно было учить продавцов правильно себя вести в церковной лавке. Ведь в храме распространение свечей, икон очень отличается от мирской торговли, где могут товар швырнуть на прилавок. И первое время, пока никто ничего не умел, и просфоры печь и всю работу хозяйственную в храме делать мне приходилось самой ».
Как признается матушка Галина, она в то время хронически не высыпалась. Замесит тесто, затем поставит просфоры в духовку на пятнадцать минут, а сама ложится спать в кухне прямо на полу. Понимала, что если ляжет в кровать, то уснет и просфоры сгорят. Но постепенно, с Божьей помощью, жизнь наладилась. После восьми лет службы отец Валерий и матушка Галина оставили уже цветущий приход, а сами получили очередное назначение. Спрашиваю:
— Насколько тяжело давались все жизненные перипетии?
— Вы знаете, я очень люблю своего батюшку. У апостола Павла сказано про любовь, которая долготерпит, милосердствует, не превозносится. Прости, Господи, за эти слова, но мне кажется, моя любовь к нему такая и есть. И мне никогда не были в тягость переезды. Я всегда думала: а как батюшка будет один?Если любишь человека, храм и Господа, то всё, что делаешь, не считаешь за тяжелый труд. Переезды все были на мне — батюшка на службе, у него нет свободного времени. Дети тоже вырастают благодаря матушкам, потому что у их пап редко выдается свободная минутка. Особенно много забот, если батюшка — настоятель. Я порой пожалуюсь ему, что устала, а он в ответ просто скажет: «Тебя же матушкой называют». И как холодным душем обдаст. Или скажу, что кто-то из прихожан, как мне показалось, неправильно поступил, а он мне говорит, что я должна прихожанам кланяться, а не осуждать их.
На приходе порой матушку любят не меньше, чем батюшку. Возможно, к священнику кто-то стесняется подойти, поэтому идут к его супруге,— она кажется мирянам более близкой, чем священнослужитель в рясе.
Не менее, чем помощь в хозяйственных нуждах, священнику важна молитвенная поддержка; как рассказывает матушка Галина, за отца Валерия молились вместе с детьми на коленях. Дети даже жаловались, что коленки болят. Но матушка была неуступчива, отвечала: «Пока папе не будет хорошо, будем молиться».
И строгость в помощь
Отдельный разговор — воспитание детей. У матушки Галины и отца Валерия их двое, сын учится в духовной семинарии, дочь — студентка мединститута. С родителями они на «вы», так принято на Украине. Как привыкли с малых лет к такой форме общения, так и повелось, хотя никто из родителей на этом не настаивал. «Батюшка с детьми очень ласков, всегда выслушает, когда время есть. Я, наверное, скорее строгая мама,—
улыбается матушка Галина.— Хотя сейчас дети говорят «спасибо», признаются, что теперь им легко идти по жизни. Но может это и правильно, когда один из родителей может побаловать, а второй более строг. Дети растут тогда более собранные, ответственные. Я сама росла в верующей семье. И когда приходило время молиться, нас, например, не спрашивали — устали мы или нет. Может это и жестко, но в ребенке много лени, и порой его просто нужно заставлять.Пусть и не в строгой форме, а с любовью. Детям нужно прививать любовь к Богу, к храму, молитве. Если у ребенка будет любовь к Богу — он в любой ситуации останется человеком»
.
В общем же, по словам матушки Галины, их детки росли, как все, ходили в детский сад, потом в школу. Разве что регулярно ходили на богослужения, причащались и еще совсем не болели. Когда матушка приходила с ними в больницу, врачи советовали другим мамам узнать у нее рецепт детского здоровья.
«К нам всегда, как к семье священника, приковано повышенное внимание, и благодаря нашим детям,— вспоминает матушка, — многие воспитатели, учителя впервые пришли впервые в храм. Потому что по детям было видно, что семья живет в радости и здравии. Людей только собственным примером можно подтолкнуть сделать шаг навстречу Богу. Я когда перебираю в памяти события своей жизни, мне она кажется сплошным чудом, честно. И мы никогда не ощущали ни в чем нужды, все, что нужно, нам дал Господь ».
У отца Илии и матушки Надежды — двухлетний сынок, через несколько месяцев они ждут очередного пополнения в семействе.
Матушка Надежда рассказывает, что маленькому двухлетнему Арсению супруги стараются сейчас в первую очередь прививать послушание, особенно по отношению к папе. Чтобы следовал сказанному с первого раза.
Матушка считает, что женщина совсем необязательно должна работать. Хотя она до замужества три года трудилась ризничной в храме и если ее помощь будет нужна, когда подрастут детки, готова при необходимости приступить к работе. Но всё же считает — самое важное для женщины быть мамой, в этом ее призвание. А детишки должны быть обласканы, и как можно дольше, если есть такая возможность, воспитываться в семье, минуя детские сады.
«Стаж» супруги отца Илии как матушки пока небольшой, но главные выводы о своем «статусе» матушка Надежда уже сделала: «Главное — проявлять больше смирения, терпения и любви. Быть женой священника — большая ответственность, важно не выглядеть и не вести себя вульгарно, не сказать лишнего, не вводить людей в заблуждение, помогать по мере сил и возможностей. Но эта ответственность не угнетает, я счастлива в семье, и для меня большая радость помогать мужу и быть с ним рядом» .
